— План выполнен, а лишних… остальных… в утиль?
— Не надо утрировать. Все умирают, рано или поздно. Но это не утилизация, а просто принятия новой формы. Вряд ли же все души уходят куда-то далеко-далеко, где бесконечное место. Нет, мне кажется, они тоже меняются и снова вступают в цикл. Иначе бы где-то там далеко-далеко место уже бы кончилось. Просто пора уступить место новому. К тому же… ты не же думаешь, что тебя привели сюда на казнь?
— Если не казнь, то что? — совсем уже разбито спрашивал глава Гильдии, опустившись на траву и потерявший всё, вообще всё.
— Здравствуй, Нейра, скромно благодарю за услугу.
— Всегда рада помочь, — ласково улыбнулась богиня снов. — А Эдем сильно изменился… помниться… раньше здесь дома были? Здания всякие?
— Мы сейчас за ветрами Этия.
— А-а-а, вот оно что… — задумчиво произнесла Нейра, тянущая своё бренное существование с первых времён и являющаяся прямым ребёнком одного из Творцов. — Ну что же, молодой человек… пойдёмте со мной… на вас слишком многое навалилась и вам пора поспать. По-настоящему, а не так как паресисы любят делать.
И в следующее мгновение глава Гильдии вместе с богиней исчезли. Верный слуга Эдема сделал очень многое и пусть своим рвением к ответам и желанием спасти весь мир он чуть было его не погубил… но он всё равно сделал огромный вклад и заслужил отдых.
Главная же тайна Эдема в том, что ему на самом деле ничего не угрожает. Ведь Свободный является выдуманным персонажем, роль которого с первых времён играет архиепископ, единственный паресис, которому подчиняются ветра Этия. Ведь стабильность невозможна без наличия злого врага за тем холмом, рекой, морем, аномалией. И раз в изолированном мире внешних врагов как бы нет… то пришлось самим озаботиться решением этой задачей.
— Хорошо, что Лансемалион Бальмуар или Граниир Торвандори согласился помочь… с его помощью всё удалось сделать без рисков. Так бы глава Гильдии сам в ветра Этия не прыгнул бы и ловить было бы его труднее… Жаль конечно, что для янтарноглазого мага всё закончилось так печально…
Мастер
Стучали колёса кареты, в гробовом молчании ехали охранник, мастер и рабыня. Возничий тоже старался не издавать звуков. Но в какой-то момент потоки мироздания прорвались через одного из пассажиров.
— Ну и пидо… — совсем не стесняясь в выражениях собирался выкрикнул покрасневший от злости Густав.
— Будет вам, мастер, успокойтесь! — тут же встряла Аша, которая тоже была немного расстроена.
— Нет, ну ты слышала, что этот дебил высрал⁈ Я художник, я так вижу!
— Этий милосердный, от ваших слов уши вянут…
— А как иначе, Аша? Как иначе, если это ху… — стук колёс невидимой рукой цензуры перекрывал непередаваемую игру слов. — Говорит, что этому здесь не место! Я столько труда вложил в своё лучшее творение, а эта неблагодарная скотина, ничего не понимающая в искусстве поправки свои вносит! Так ещё и поправки, которые напрочь убивают всю суть моего произведения!
— У него свой вкус.
— А я и не спорю! Вкус так вкус. Но тех, кто жрёт говно, нужно называть прямо — говноедами! И в чём я не прав? — Густав обернулся и посмотрел на своего телохранителя: чёрный орк согласно кивал. — Вот! Именно!
— Вам за эти поправки десятикратно заплатили…
— В жопу пусть свои медяки засунет, кретин тупоголовый! Всё, я сказал!
— Сказали, — со вздохом вынуждено согласилась Аша и закатила глаза.
— Стоять! — крикнул возничий и потянул на себя вожжи. — Э-э-э…
— Что там? — насупился телохранитель, готовясь устроить бойню.
— Местечка не найдётся⁈ — раздался голос какого-то… алкаша?
— Ладно, пусть садится, мне не жалко, — пожал плечами Густав и уже через секунду внутрь завалился грязный, ужранный в хламину, судя по одежде, никак иначе пират.
— Капитан Алистер, собственной персоной, — тут же представился пьяница, после чего достал из пространственного артефакта в бутылку. — Ух, храни вас Этий!
— Капитан? — удивилась Аша, презрительно наблюдая как это существо хлещет алкоголь прямо с горла, да так что большая часть льётся по бороде и капает на подушки, на телохранителя, на окна, даже на самого Творца. — А что капитан делает так далеко от суши?
— Бухаю, чё ещё… — пожал плечами Алистер и выкинул в окно пустую бутылку, чтобы тут же открыть новую. — А вообще домой еду. Отдыхать.