Автор этой заметки – харьковский поэт Сергей Богомолов, безусловно, был знаком с творчеством эго- и кубофутуристов, поскольку публиковал рецензии на их книги. Но, очевидно, его представления об «истинном» футуризме склонялись к воззрениям Северянина, незадолго до этого гастролировавшего в Харькове. С таких позиций, заумь, конечно, не только не футуризм, но и вовсе не искусство. Впрочем, заметка интересна не этим. Она содержит единственное упоминание о существовании книги С. Подгаевского «Кваква». Ни самой книги (по-видимому, самодельной, малотиражной), ни других свидетельств, подтверждающих ее существование, разыскать пока не удалось.
В том же 1915 году С. Подгаевский основал новое направление – суммизм, воплощавшийся сначала в «живописном суммистском барельефе», «живописной суммистской скульптуре» и чуть позже в «живописной суммистской поэзии». Согласно Подгаевскому, «все живописные стили, выступавшие ранее порознь, сливаются, суммируются в живописном суммистском барельефе», в этих произведениях – «многосложная сумма предыдущих стилей, живописи и барельефа». «Живописный суммистский барельеф, постепенно развиваясь, преображается в живописную суммистскую скульптуру. <…> В архитектурных построениях живописной суммистской скульптуры суммируются в одно целое с особенной силой и экспрессией все предшествовавшие школы в современном искусстве; они лишь элементы для достижения глубокой выразительности индивидуальных суммистских задач. <…> Дерево, железо, вата, материя, уголь, кости, камни, перья, стекло и проч. и проч. бесчисленные технические материалы суммизма раскрепощаются, выводятся из своего „безжизненного плена“ и в общей красочной конструкции суммистского произведения, постигаются интуитивно, как таинственные символы потустороннего, неведомого нам мира»360. Проповедуя самоценность каждого материала в суммистском произведении, Подгаевский в то же время подчеркивал, что сущность суммизма в едином впечатлении от этого самоценного материала и красочной формы, красочной гармонии картины. Это не беспредметность и не «предметность, как таковая», лишенная какой-либо утилитарности, функциональности, логичности, разумности. Подгаевский придавал своим живописнопредметным композициям символическое или идейное значение, апеллируя не к «материалу как таковому», а к идее или концепции, реализованной на языке живописно-предметной композиции. Последовательно включив заумное слово в число материалов живописного суммизма, Подгаевский получил «живописную суммистскую поэзию». Он считал, что «соединение в одно целое заумной поэзии и живописного суммизма», конструирование общей гармонии из заумного слова, красочного жеста и «сумм-материала» повышает экспрессию слова, силу его выражения и приводит «к ярким неожиданным эффектам»361.
Провозглашение суммизма состоялось в Полтаве 25 января 1916 в павильоне сада Дворянского дома. В этот день прошел «суммистский вернисаж», открытие выставки картин С. Подгаевского «Суммизм». Для пущей важности объявление о выставке было дано от имени «дирекции суммистского движения». Экспонировались работы 1907–1916 годов, разбитые на группы: импрессионизм (63 работы 1907–1909 гг.), пуантилизм (11 работ 1910 г.), плоскостной стиль (13 работ 1911 г.), романтическая фаза стиля (33 работы 1912 г.), кубизм (34 работы 1912–1913 гг.), рунд (27 работ 1913–1914 гг.), кубо-рунд (18 работ 1913–1914 гг.), футуризм (140 работ 1914–1915 гг.), кубо-футуризм (6 работ 1914–1915 гг.), лучизм (4 работы 1914–1915 гг.), живописный суммистский барельеф (11 работ 1915–1916 гг.), живописная суммистская скульптура (7 работ 1915–1916 гг.), живописная суммистская поэзия (3 работы 1916 г.). В каталоге к каждой группе произведений было предпослано авторское предисловие.
Кому скучно, тот найдет для себя много веселящего на выставке «суммиста» – Подгаевского. Смеяться можно откровенно. Можно автора выставки обозвать сумасшедшим – и также не будет обидно: ведь на манифесте итальянского футуриста Карра начертано – «Нужно считать почетным титулом кличку „сумасшедшие“». Да и сам Подгаевский говорит, что художник должен быть «головокружительным вихрем всех ощущений», должен находиться в состоянии почти безумия. <…> Не ищите «заумных» мотивов в произведениях Сергея Подгаевского. Не ищите смысла. Вы видите, как запуталась вон там, ближе к правому углу, одна дама. Веселыми глазами она разглядывает картину «поэт, его любовница и „попка“». И, разливая вокруг себя веселый смех, жалуется, что любовницы поэта она никак не может найти. <…>
– На то вам и футуризм, чтоб непонятно было.