Волдеморт улыбается. Нет, это не улыбка; его растянутые губы внушают ужас. Ни одна улыбка не должна быть похожей на это. Он поднимает свою палочку…
— Crucio!
О, ГОСПОДИ! Эта боль, такая боль, боль какую я НИКОГДА не знала. Словно каждый нерв в моем теле находится в огне, и я не знаю ничего, ничего, кроме боли. Я цепляюсь за пол, за руки, лицо, она не прекращается, она не исчезает, Боже помоги мне, Я НЕ В СОСТОЯНИИ ВЫНЕСТИ ЭТО…
Спокойствие. Удивительное спокойствие, и свобода от боли.
Я лежу на полу, прижимая голову к холодному камню. Меня колотит, и все болит.
И смех. Пожирателей смерти, Волдеморта и Люциуса. Все смеются надо мной.
Я только что испытала за краткий миг больше физической боли, чем за всю свою жизнь, а они смеются надо мной.
Господи Иисусе.
— Тебя не беспокоит боль, грязнокровка? — голос Волдеморта.
— Твое безразличие хорошо замаскировано. Кажется, боль очень даже тебя беспокоит.
Я поднимаю голову и гляжу на Люциуса, который смотрит на меня со злорадной улыбкой. Смотреть на него легче, чем на Волдеморта.
Это ведь Ваше время, не так ли?, — думаю я, мысленно посылая ему поток ненависти и ярости. — Но Вы можете лишь смотреть, как я получаю то, что по Вашему мнению заслуживаю, но не можете наказывать меня сами без ЕГО разрешения…
— Вы трус.
Я только думаю, что не говорю это, но чувствую, как мои губы шевелятся, тихо произнося эти слова.
Люциус смотрит на меня, смех замирает на его губах.
Я думаю, он знает, что я сказала.
Волдеморт больше не смотрит на меня.
Он обращается к Люциусу, который отворачивается от меня к своему хозяину.
— Присматривай за ней, — говорит Волдеморт Люциусу, резко и отрывисто — он отдает приказ слуге. — Я полагаю, ты понимаешь, несмотря на информацию, которую она может дать и которая, несомненно, будет важна, я не желаю впустую тратить время на ее получение.
Они хотят получить от меня информацию. Ради этого меня будут пытать, а потом убьют…
Не дайте им победить
— Я хочу, чтобы все, что она скажет, было записано слово в слово, — продолжает Волдеморт. — Можешь привлечь остальных в помощь в случае необходимости, пока у них нет никаких важных поручений. — На мгновение он делает паузу. — Мне все равно, как ты это сделаешь, просто получи необходимую информацию. Ты меня понимаешь, не так ли, Люциус?
— Конечно, мой Лорд.
Люциус низко кланяется своему хозяину, который, махнув рукой в мою сторону, произносит:
— Забери ее с собой. И убедись, что она заговорит.
Я смотрю на Люциуса, который зло мне улыбается.
— С удовольствием, мой Лорд.
Глава 3. Как важно быть покорной*
‘God harden me against myself,
This coward with pathetic voice
Who craves for ease and rest and joys:
Myself, arch-traitor to myself;
My hollowest friend, my deadliest foe,
My clog whatever road I go.’ — Christina Rossetti, Who Shall Deliver Me?
Боль, сущ. — неприятное, гнетущее, иногда нестерпимое ощущение, возникающее преимущественно при сверхсильных или разрушительных воздействиях на организм человека и животных; Ощущение физического страдания в какой-нибудь части тела. Головная б. Острая б. Боли в животе не унимались. Гнчрв. Испытывать б. || перен. Чувство скорби, страдания. Душевная б. С болью в сердце.
Где он?
Я подтягиваю колени к подбородку, сворачиваясь калачиком.
Я вся дрожу. Зубы стучат от страха.
Я предпочла бы, чтобы он сделал то, что должен был, сразу, а не оставил меня здесь гадать, что будет.
Он не сказал, когда вернется. Он даже не взглянул на меня, пока тащил обратно в камеру. Просто хлопнул дверью, когда я осмелилась спросить, что будет, когда он вернется.
Он ни разу не взглянул на меня.
Казалось, с тех пор прошло много времени. Вполне возможно, что всего лишь пять минут, но я поняла, что время может идти так медленно, когда ты томишься в ожидании и страхе.
Почему он не возвращается?
Радуйся, что его еще нет. Ты знаешь, что ему приказано делать. Ты слышала, что сказал Волдеморт…
Бога ради, да я вовсе не жду его возвращения!
Просто… мне ненавистно сидеть здесь, воображая, что может случиться в следующую минуту. И ждать. Вечно.
Возможно, так было задумано. Дать мне время мучиться мыслями о том, что он может со мной сделать.
Что он собирается делать со мной?
Учитывая то, что меня называют самой способной ведьмой столетия, это довольно глупый вопрос. Конечно же, я знаю, что он будет делать…