Я подавляю свое возмущение и пытаюсь думать логически.
— Вы хотели оставить их в живых на случай, если вам понадобится использовать их, чтобы добраться до Гарри.
Люциус расплывается в улыбке.
— Отлично. — Эта злорадная ухмылка настолько широкая, что я невольно удивляюсь, как она еще не расколола его лицо надвое. — Должен признать, что это редкость — встретить кого-то вроде вас… с неплохими умственными способностями.
— Представьте себе, не все магглорожденные глупые…
— О, существует слишком много доказательств обратному, — его усмешка гаснет. — Достаточно посмотреть на маггловский мир, чтобы понять, как же все-таки они безгранично глупы. Они деградируют благодаря своим нелепым технологическим достижениям, все время раздвигая границы познаний и никогда не принимая некоторые вещи такими, каковы они есть на самом деле. Люди так уверены в том, что прогресс пойдет им только на пользу…
— Но вы не можете остановить прогресс! — резко прерываю его я. — Все меняется — это единственный и естественный путь эволюции.
Он поднимает палочку, и острая боль стегает меня по щеке. Я подавляю гнев, готовый вырваться наружу.
— Они все слабоумные, — продолжает он, полностью меня игнорируя. — Не ценят культуру и насмехаются над образованностью. Кто бы мог вообразить, что такие моральные уроды, как вы, вторгнутся в наш мир.
Хоть я и хочу ответить ему, но держу рот на замке, чтобы не провоцировать его еще больше. Возможно, с моей стороны это проявление трусости, но я просто так устала от боли.
Он усмехается, как если бы мое послушное поведение вызывало у него лишь презрение, но продолжает:
— Но я пришел не для того, чтобы обсуждать магглов. И, да, мы оставили эту жалкую семейку в живых, чтобы потом использовать их в войне с Поттером. Мы шли на определенный риск, но думаю, он оправдался, не так ли?
Я не отвечаю. Просто глубоко дышу, пытаясь утихомирить бешено бьющееся сердце, готовое вот-вот выскочить из груди.
— Но и Темному Лорду свойственно милосердие. Он подумал, что, возможно… вам было бы приятно увидеть своего друга в последний раз, перед тем, как его казнят. Вы ненадолго воссоединитесь с Поттером, когда он вернется с Темным Лордом, а потом парщивца, наконец-то, уничтожат раз и навсегда, — он деловито покашливает. — Вам позволят попрощаться с ним.
Я чувствую, как слезы бешеным потоком поднимаются из глубин моего естества, огнем обжигая веки. Я не могу вздохнуть, будто вся тяжесть мира вмиг навалилась на меня. Я задыхаюсь.
Я — причина гибели Гарри. Я убиваю его.
Жгучие слезы тонкими ручейками текут по моим щекам.
А как же Рон, и Джинни, и все остальные? Что же будет с ними?
А ты сама как думаешь?
— Почему? — слова даются с трудом. — Почему он позволил мне попрощаться с Гарри?
Люциус изящно пожимает плечами.
— Это была моя идея, и он со мной согласился.
Я хмурюсь.
— Что же заставило вас подумать, что я хотела бы видеть, как мой лучший друг будет убит?
— О, вы недооцениваете меня. Я ни на миг и не предполагал, что вы хотите это видеть. — Его губы чуть кривятся в усмешке — он походит на кота, объевшегося сметаны. — Именно поэтому и предложил.
— Да что с вами такое? — Слова срываются с губ прежде, чем я успеваю остановить их. Я поднимаюсь с пола, чтобы быть с ним на одном уровне. — Как вы можете… как можете так поступать с другим человеком? Вы больной… вам доставляет удовольствие видеть страдания…
Перед глазами все плывет, комната кружится, и я слегка пошатываюсь. Пытаюсь сохранить равновесие, но предметы скачут туда-сюда…голова кружится…
Грубые пальцы на моей руке удерживают меня от падения, приводя в сознание. Я опираюсь на чужую руку, пока моя голова вновь не обретает ясность.
— Вам не стоит так волноваться.
Поднимаю глаза и вижу, что он насмешливо улыбается.
— А вам не стоило меня провоцировать, — выплевываю я.
Люциус презрительно кривит рот и опускает глаза вниз, с отвращением разглядывая меня с ног до головы.
В этот момент я осознаю, что все еще обнажена.
Выворачиваюсь из его рук и оседаю на пол, подтягивая колени как можно ближе к груди, чтобы укрыться от его взгляда. Сердце с силой бьется о ребра — боже, какое унижение.
Он смотрит на меня сверху вниз, несколько мгновений мне кажется, что он собирается накричать на меня.
Но он смеется. Низкий, безжалостный и мучительный смех. Он насмехается.
— Странно, что вы пытаетесь прикрыть себя. Вы действительно думаете, что меня интересует ваше тело?
Я заливаюсь краской стыда и унижения и ничего не могу с этим поделать.