На меня словно вылили ушат ледяной воды: свежий воздух и густые кроны деревьев над головой. Люциус вынужден применить Люмос, чтобы видеть дорогу, а в самом воздухе есть что-то такое, от чего я понимаю, что сейчас ночь. Он слегка влажный и пахнет прохладой и свежестью. Я делаю глубокий вдох.
Я думала, что уже никогда не смогу вновь вдохнуть чистый ночной воздух.
Но у меня нет времени наслаждаться этим. Люциус сажает меня на землю и наклоняется ко мне, протягивая руку.
— Прошу, мисс Грэйнджер.
В памяти всплывает сцена в моей комнате в ночь, когда он ворвался в мою жизнь, и все изменилось. «Прошу, мисс Грэйнджер…»
Я неловко пихаю его связанными ногами, но он лишь смеется и хватает меня за волосы.
— Не пытайтесь сбежать, — шепчет он, крепче сжимая в кулаке мои волосы, от чего голова у меня начинает раскалываться. — Ну, куда вы пойдете? Только посмотрите на себя: больная, слабая и уставшая. И как далеко вы надеетесь уйти?
Пытаюсь вырваться, но Люциус хватает меня за руку, другой притягивая меня за волосы ближе к себе.
— Нет, — он даже не повышает голос. — Даже думать не смейте о побеге. А если вам все-таки удастся сбежать, то поверьте мне, вы будете жалеть об этом всю жизнь.
— Почему? — у меня даже нет сил говорить громко, я могу лишь шептать. — С чего бы мне сожалеть о том, что я буду подальше от вас?
Он издевательски улыбается.
— Вы, должно быть, забыли, что ваш маленький дружок в моей власти. — Он улыбается еще шире, когда я мертвенно бледнею. — О, да, я знаю на какие кнопки давить, чтобы вы меня слушались. Вы будете исполнять все мои желания, или я позабочусь о том, что Рональд Уизли испытает такие страдания и боль, какие и представить сложно. И я даже лично приму в этом участие.
Будь он проклят. Я в ловушке. Он прекрасно знает, что ради Рона я буду делать все, что он скажет.
— А теперь, — он вновь протягивает руку, — возьмите меня за руку и проследуйте со мной. Постарайтесь сделать то, что от вас требуют, без принуждения. Хотя бы на этот раз.
Неохотно я поднимаю вверх связанные руки, неуклюже протягивая ему пальцы. Он улыбается.
— Отлично. Возможно, вы все же не безнадежны.
Он медленно протягивает свою руку. Я невольно вздрагиваю от его прикосновения и последнее, что вижу перед тем, как мы аппарируем, — усмешку на его бледном лице.
Мы просачиваемся через аппарационное пространство и появляемся, будто из воздуха. Люциус стоит прямо, а я сжимаю руками виски, пытаясь собраться и избавиться от нескончаемой пульсирующей боли.
Наконец, я опускаю руки и прищуриваюсь.
Мы находимся перед огромным черным озером. Туман, будто покрывало, стелется над водой, освещаемой лунным светом.
Люциус подходит к воде, вытаскивая палочку, и заклинанием режет себе запястье, с шипением втягивая воздух от боли. Несколько капель его крови падают в воду. Он излечивает рану и делает шаг назад, произнося громко и четко:
— Я — один из потомков древнего и благородного рода Блэков, — его голос эхом раздается в тишине ночи, — и я приказываю пропустить меня.
Как только он заканчивает говорить, он поворачивается ко мне и вновь берет меня на руки.
— Вы не Блэк, — слабо говорю я, пытаясь привести мысли в порядок.
— Ну, надо же, какая ты проницательная. Твой ум никогда не перестанет меня удивлять.
— Ну, — выдыхаю я, закрывая глаза в изнеможении, — я просто удивлена…
Обрываю себя на полуслове, оставляя слова невысказанными.
— Я, может быть, и не Блэк, но я женат на одной из них, — отвечает он после короткой паузы. — Женившись на Нар… моей жене, я стал частью ее семьи. Моя кровь столь же эффективна, как и ее.
Чистокровные фанатики. Мне никогда не понять их извращенной логики.
— О, наконец-то.
Я открываю глаза и вижу маленькую лодку, появляющуюся из тумана. Она медленно приближается, покачиваясь на воде. На корме, отбрасывая жуткие тени, синим пламенем горит факел, освещая поверхность воды. Наконец, лодка тихо ударяется о берег.
Люциус ставит меня и сумку, что он нес, в лодку, затем сам встает позади меня и ногой отталкивается от берега. Я оборачиваюсь, глядя на удаляющийся берег. Мой шанс на побег…
Его руки обвиваются вокруг моей талии.
Я подпрыгиваю, чувствуя, как он крепче сжимает меня в своих руках, и это напоминает мне о кобре из программы «В мире животных», — мой папа очень любит эту передачу, — которая медленно сворачивается кольцами вокруг жертвы до тех пор, пока не задушит ее.