Рон молчит, но я вижу боль в его глазах. В них стоят слезы, и он бледен, как никогда.
Люциус опять ухмыляется.
— Я так не думаю.
— Вы УБЛЮДКИ! — Внезапно выкрикивает Рон. — Это мои родители, вы, чертовы подонки. Как вы можете использовать родительские чувства, чтобы заставлять служить вам? Это низко, это отвратительно! Я надеюсь, вы все будете гореть в аду, вы, чертовы злобные твари…
— Ступефай!
— Нет!
Я кричу, когда Рон отлетает к стене, сраженный красным лучом.
Закрываю глаза и сжимаю зубы, медленно оседая на пол. Что я могу? У них у всех палочки, а у меня нет ничего.
— Спасибо, Антонин. Я на секунду подумал, что нам придется вновь выслушивать его утомительную проповедь, — я сижу с закрытыми глазами, пытаясь игнорировать слова Люциуса. — Отведите его обратно в комнату и оставьте. Дадите ему немного еды, когда очнется.
Открываю глаза и вижу, как Долохов открывает дверь и направляет палочку на Рона, поднимая того в воздух, как безжизненную марионетку. Его тело выплывает из комнаты перед Долоховым, который аккуратно прикрывает за собой дверь.
— Вы подонки. Что он сделал, чтобы заслужить подобное отношение?
Мое горло сдавливает невидимая рука.
Я открываю рот, пытаясь сказать что-то еще, но у меня не получается, как я ни стараюсь. Я могу дышать, но не могу говорить.
Палочка Беллатрикс направлена на меня.
— У нас нет времени выслушивать твои истерики, грязнокровка. Мальчику не причиняют вреда, а просто устраняют на время. Я полагала, ты будешь довольна.
Я автоматически открываю рот, но никто не слышит моих возражений. И все, что я могу, это смотреть на них с укором.
Улыбаясь, Белла поворачивается к Люциусу.
— С ней так приятно иметь дело, когда она молчит, согласен?
— Ах, Белла, мне ли не знать?! — он наблюдает за мной из-под опущенных ресниц.
Она обвивает Люциуса руками за шею, притягивая к себе. На его губах играет улыбка, когда она целует его.
У меня буквально отваливается челюсть, а в желудке все переворачивается, когда я вижу, как он обнимает ее за талию и прижимает к себе.
Меня тошнит от этого зрелища.
Разве он не женат? На ее сестре, черт побери!!
Но, после всего того, что он сделал со мной, почему я удивляюсь, что он спит со своей золовкой?
Но… зачем она делает это прямо передо мной? Разве она не хочется сохранить в тайне, что спит с мужем собственной сестры?
Она отвечает на мой незаданный вопрос, когда, целуя его, искоса смотрит на меня.
И по неведомой мне причине, это в моих интересах. Бог знает, почему…
Он отстраняется от нее первым, удерживая ее за талию.
— Тебе следует отправиться к Темному Лорду и сообщить ему хорошие новости, — шепчет он ей, и мне приходиться напрягать слух, чтобы разобрать слова.
— А почему бы тебе не отправиться со мной? — Она пробегает пальчиками по отворотам его мантии. — Мы можем сообщить ему вместе. Награда будет достойной, я уверенна.
— Нет, — он отстраняется, сбрасывая ее руку со своей груди. — Я боюсь, я не смогу, Белла. У меня здесь еще осталось маленькое дельце, — он показывает глазами на меня, и она смотрит на меня таким жутким взглядом, что меня пробирает с головы до ног.
— Это не займет и пяти минут, я уверена, — произносит она недовольно. — Я подожду тебя, и мы сможем отправиться вместе.
— Нет, я думаю, тебе стоит отправиться одной, — говорит он жестко. — Если ты сообщишь ему об этом, то сможешь реабилитироваться. Он был крайне недоволен тобой после того случая в Отделе Тайн…
— Ты оказался не в лучшем положении! — Она рассерженна.
— Да, — спокойно отвечает он, — но продуктивная работа с грязнокровкой явно повысит мои акции.
— Я все равно не понимаю, зачем тебе так нужно быть с ней сейчас. Ты и так вчера провел с ней целый день.
Я бы рассмеялась, если бы могла. Она что, действительно ревнует… ко мне?
О, ради Бога!
— И я жалею об этом. Но боюсь, здесь не о чем говорить. Лорд приказал мне наказать ее за тот случай с Кэрроу. Я не могу его ослушаться, ты это прекрасно знаешь.
Ублюдок! Если бы я могла говорить, я клянусь, я бы рассказала ей, что здесь на самом деле происходит.
— И в любом случае, — продолжает он. — Уизли — твоя заслуга. Я не принимал в этом участия, — он приподнимает за подбородок ее хмурое лицо, вынуждая смотреть ему в глаза. — Тебе следует отправиться одной, Белла. Я не хочу забирать то, что по праву принадлежит тебе.
Она выглядит растроганной его ложью. Она улыбается, успокоенная, и одаривает его прощальным, легким поцелуем в губы.