— Я сумела бы и по дому управляться, и за Лало присматривать, правда ведь? — рассуждала Матильда, ища поддержки у Манетти.
— Конечно! — согласился тот. — А синьор Валерио возражает?
— Я боюсь ему даже намекнуть на это. Он так привык к своему кабинету, к своим картинам! Нет, он ни за что не захочет остаться здесь.
— Я попробую с ним поговорить словно бы, между прочим, — вызвался Манетти. — Когда синьор Валерио садится за стол?
— Ох, Манетти, неужели вы опять голодны? — всплеснула руками Матильда. — Что-нибудь случилось с Лючией?
— Она уехала к матери за город — показать Дженнарино. Надо сказать, она меня избаловала: плотный завтрак, затем хороший обед, затем приятный ужин... Да!.. Манетти сглотнул слюну. — А теперь без неё мне совсем худо.
— Всё понятно, — сказала Матильда. — Есть цыплёнок.
— Жареный?
— Вареный.
— Ага, — оживился Манетти, — значит, найдётся и немного бульона. А к нему, пожалуйста, сухариков...
— Манетти, у вас вместо сердца — желудок! Я вам пожаловалась как близкому человеку, думала, вы мне всерьёз сочувствуете, а у вас все мысли были только о цыплёнке, — с обидой произнесла Матильда.
Покончив с бульоном, Манетти отправился к синьору Валерио.
— Синьор Сатти, не знаете ли, что случилось с Матильдой? — спросил он у Валерио. — Она как с цепи сорвалась!
— Мне кажется, я догадываюсь, отчего она бесится, — высказал предположение Валерио. — Видите ли, я с удовольствием бы остался жить здесь с моей дочерью, потому что тот дом...
— Большой и пустой, — подхватил Манетти. — Там, должно быть, невесело.
— Вот, вы меня понимаете! — обрадовался Валерио. — А Матильда привязана к тому дому как кошка. Её с карабинерами оттуда не вытряхнешь!
— Но вы пробовали с нею об этом говорить? — усмехаясь, спросил Манетти.
— Да разве я могу? Она ведь упряма, как сто ослов!
— Пожалуй, — стараясь выглядеть как можно более беспристрастным, произнёс Манетти, — я помогу вам. Я зашёл сказать, что рад за синьора Андреа и, конечно же, за вашу дочь.
— Спасибо. Я знаю, вы всегда искренне разделяете и наши беды, и наши радости.
Выйдя от Валерио, Манетти опять заглянул на кухню к Матильде.
— Синьор сам заговорил о переезде, — мрачно сообщил он. — К сожалению, вы опасались не зря: он слишком привязан к старому дому.
— Что я вам говорила! — огорчённо воскликнула Матильда.
— Но я, — продолжал Манетти, — стал давить на его отцовские чувства, говорил, что синьоре Эдере будет трудно одной... Словом, убеждал его, как мог...
— И что же? — нетерпеливо спросила Матильда.
— Я не хотел бы, — загадочно произнёс Манетти, чтобы меня попрекали кусочком цыплёнка и остатками бульона. Такая благодарная душа, как моя, могла бы удостоиться и большего!
— Если вам удастся уговорить этого старого упрямца, я приготовлю для вас такой обед, какого вы и представить себе не можете! — пообещала Матильда.
— Ловлю вас на слове!
«С этими двумя всё ясно, — рассуждал Манетти, — но захотят ли молодые синьоры постоянно видеть перед собой стариков?»
Выяснив, что Эдера из больницы поехала к себе в магазин, деликатный сыщик отправился туда же:
— Я был тут неподалёку по делам и решил заглянуть к вам, поздравить с улучшением состояния вашего мужа. Сейчас время обеденное, так не зайти ли нам в ближайшее кафе? Готов биться об заклад, что вы сегодня ещё не держали во рту и маковой росинки!
— Спасибо, синьор Манетти, — ответила Эдера. — Вы так добры! Пожалуй, мне действительно надо хоть немного перекусить.
За обедом Эдера пожаловалась Манетти, что работа в магазине требует от неё много сил и времени, а Лало и Андреа остаются обделёнными вниманием.
— Андреа относится к этому с пониманием, но я чувствую себя виноватой, мне подумалось... — Эдера внимательно посмотрела на Манетти: — Вы ведь очень дружны с Матильдой, верно?
— Да, — подтвердил Манетти.
— Может, вы смогли бы подбросить ей мысль о том, чтобы они с папой не уезжали от нас? Андреа тоже этого хочет.
— Попытаюсь! — с готовностью ответил Манетти.
— На мой взгляд, — продолжила Эдера, — так было бы лучше для всех: и они бы не чувствовали себя одиноко, и мне стало бы полегче. Я была бы спокойна за Лало и за Андреа...
— Давайте сделаем так, — предложил Манетти: — Я постараюсь убедить Матильду — у неё доброе сердце, она поймёт, а вы попросите об этом синьора Валерио. Уверяю, он будет очень рад вашему предложению.