Старый город имел очень ограниченную площадь для строительства. Он тяготел к замку, ища у него защиты. Его не раз обносили поясами стен, препятствовавшими его росту вширь. И все-таки в XV веке, когда Эдинбург стал столицей, на склонах гряды, за домами еще были сады. Однако после страшного поражения при Флоддене в Нортумбрии в 1513 году, когда в бою погиб и король Яков IV и «весь цвет шотландской нации», город был срочно обнесен стеной, получившей название Флодденской, за которую еще в течение последующих двух с половиной столетий боялись выносить здания. А население тем временем росло. К середине XVIII века Эдинбург насчитывал уже около шестидесяти тысяч жителей. Город застраивался очень тесно, а дома в тупичках и переулках росли все выше и выше. Некоторые из них достигали высоты в семь-восемь этажей. Встречались даже и десятиэтажные здания, а в отдельных случаях и еще более высокие. Богатые жили в нижних этажах, бедные селились в верхних. Старый город на гряде был похож не на английские, раскинувшиеся на большой площади малоэтажные города, а скорее на города континентальные. Многое в нем напоминало старый Париж. И не только условия роста города, ограниченного стенами, но и давние связи шотландского двора с Францией, в том числе и контакты в области культуры, были источниками подобного сходства. Известно, например, что королевские строительные мастерские были ориентированы на французские вкусы. В целом за пределами кругов, связанных с двором, национальная архитектура Шотландии не оказалась затронута французскими влияниями, но в городской, особенно эдинбургской архитектуре они все же проявились. Иметь городской дом, помимо загородной резиденции, считалось обязательным для тех, кто искал при дворе карьеры. Тот, кто оказывал услуги двору, селился так, чтобы показать свою близость к нему, естественно, следуя при этом придворным вкусам.
Среди различных типов городского дома часто встречались традиционные, континентального характера здания, с узким фасадом, выходившим на улицу, с высокими коньками крыш, с большим количеством разных строений в глубине за фасадом.
В XIX веке, когда эдинбургская знать в своем большинстве переселилась в выросший к тому времени Новый город, старый Эдинбург стал приходить в упадок. Многоэтажные дома, в которых ранее жили и бедные и богатые, стали приютом только бедных, город на скале постепенно приобретал трущобный характер. В 1878 году была предпринята первая большая расчистка темных и грязных улиц. Снесли много старых домов, заменив их новыми, однако не особенно улучшившими положение в городе: так называемая викторианская эпоха – время долгого правления королевы Виктории – была отмечена созданием на редкость большого количества неуютных, мрачных и безликих жилых строений. После расчистки осталось много пустырей, особенно на улице Кэнонгейт. Антисанитарные условия продолжали существовать еще и в XX столетии. Лишь в послевоенные годы по плану реконструкции и дальнейшего развития Эдинбурга было обращено серьезное внимание на приведение в порядок Старого города.
Чтобы осмотреть Королевскую милю, где особенно многое напоминает об историческом прошлом Эдинбурга, лучше идти от замка вниз, к дворцу Холируд. Достопримечательности Королевской мили очень различны: это небольшие музеи, исторические здания и мемориальные места или просто отдельные памятники, напоминающие о каком-то факте или событии.
Эспланада перед замком составляет первый отрезок Королевской мили. Ощущение человека, выходящего из замка на эспланаду, можно сравнить с тем, которое испытываешь, когда вагон метро вырывается из подземного тоннеля на свет и простор наземной линии, для того чтобы через минуту вновь нырнуть в узкое жерло тоннеля. Замок покидаешь, идя под низкими проездами надвратных башен по узкой, каменистой темной дороге, зажатой между стенами. Шаг – и вот уже слепит глаза яркое солнце, а свежий эдинбургский ветер готов подхватить тебя, чтобы пронести по широкой глади эспланады, прижать к ограждающему ее барьеру, за которым начинается крутой обрыв. Далеко внизу лежат южные кварталы Старого города. По шпалерам зелени угадывается Грассмаркет – бывший сенной рынок и одно из памятных мест Старого города, свидетель казней, которых было так много в жизни средневекового Эдинбурга. Чуть поодаль хорошо различимо большое здание с башенками. Это так называемая школа Хериота, здание, выстроенное с благотворительными целями в 20-е годы XVII века ювелиром двора Джорджем Хериотом, и одновременно – один из интереснейших архитектурных памятников Эдинбурга.
Слева от эспланады видны кварталы Нового города с его красивейшей улицей Принсес-стрит.
«Ведьмин» источник у эспланады перед Эдинбургским замком
Стоя на эспланаде, не каждый, однако, может догадаться о том, что в это время он находится на земле, Эдинбургу не принадлежащей. Оказывается, еще в XVII веке король Яков I пожертвовал часть территории у эспланады баронам Новой Шотландии (Канада). Декрет никогда не отменяли. Таким образом, как это ни странно, по букве закона часть земли, находящаяся в самом центре города, городу-то и не принадлежит. Мемориальная доска на эспланаде, у того места, где раньше был подъемный мост, напоминает об этом курьезном факте.
У противоположного края эспланады находится древнейший городской источник питьевой воды. От него берут начало и другие, уже в давние времена одетые камнем источники. Они расположены по всей Королевской миле. Некогда к ним собирались водоносы, разносившие воду по домам. Источник у эспланады назывался «ведьмин». Каменная плита, укрепленная над ним,- память о том, что еще триста лет назад здесь сжигали женщин, обвиненных в колдовстве. И происходило это в городе, где с XVI века уже существовало книгопечатание, а сама типография находилась буквально в двух шагах от «ведьминого» источника!
За эспланадой Королевская миля превращается в узкую и крутую улицу, называемую Касл-хилл – Замковый холм. Первое же здание, стоящее по левую сторону улицы, представляет значительный интерес. В Эдинбурге оно известно как Башня обозрения. Установленная на ее крыше камера-обскура отбрасывает изображения домов и окрестностей на белый выгнутый стол в комнате верхнего этажа. Инициатором и создателем Башни обозрения был сэр Патрик Геддес (1854-1932) – яркая и своеобразная фигура в истории шотландской культуры конца XIX – начала XX века. В годы окончательной утраты Шотландией ее независимости и глубокого кризиса шотландской культуры Патрик Геддес, стоящий в одном ряду с такими крупными деятелями, как архитектор Макинтош и художник Мак Таггарт, выступает за обновление и самостоятельность культуры Шотландии. Дом Геддеса на улице Касл-хилл, выстроенный им по собственному проекту, стал местом встреч шотландских художников и писателей. Сам Геддес издавал обозрение, посвященное вопросам шотландской культуры и названное им «Неувядающий венок», чем подчеркивалась преемственность шотландских традиций: такое же название носил сборник стихов первого крупного поэта Шотландии XVIII века Алана Рэмзи. Непосредственной профессией Геддеса была ботаника. Однако известен он главным образом как просветитель. Увлекаясь историей планировки городов, Геддес собрал целую коллекцию картин, карт и диаграмм, рассказывающих об Эдинбурге, и считал необходимым давать к ним пояснения для всех, кто приходил в его «музей». С целью привить своим соотечественникам интерес к изучению родного края, Геддес выстроил и Башню обозрения.