- Но это приключилось два с половиной года назад, - протестующе отозвалась Модести. - С тех пор она никогда ничего не брала ни у тебя, ни у меня.
- Разве что ни у тебя, ни у меня. Но после трех лет обучения в монастырской школе хотелось бы надеяться, что у нее пропадет этот чертов зуд в пальцах!
Таррант тем временем наконец раскурил сигару и, выпустив клуб дыма, спросил:
- Позвольте узнать, кто она такая?
- Она, так сказать, собственность Вилли. - Модести сбросила туфли и пошевелила пальцами. - Года три назад он подобрал ее неподалеку от города Алжира. Автобус врезался в ее семью на шоссе. Отец, мать и ослик погибли. Люсиль получила перелом ноги.
- У нее арабская кровь? - осведомился Таррант.
- В основном. Четвертушка французской, а может, и восьмушка. Мы не могли узнать поточнее. У ее родителей не было дома. Все их пожитки были тогда на ослике.
- Ясно. Значит, это наследие тех лет, когда вы еще вовсю руководили вашей Сетью?
- Да. Когда Люсиль выписалась из больницы, Вилли проявил мягкосердечие. Он и помыслить не мог, чтобы девочку отправили в приют. Ну, а теперь вот у него с ней возникли проблемы...
Таррант увидел в зеркальце, как Вилли ухмыльнулся и сказал:
- Между прочим, это ты. Принцесса, обеспечила ей отдельную палату и еще выписала из Парижа Сутье, и ей сделали пластическую операцию, чтобы на лице не осталось никаких шрамов.
- Ну, мало ли что... - Модести смущенно пожала плечами, и Таррант не без удовольствия отметил, что порой и ей приходится держать оборону. Он сказал:
- Ну, а Венг, судя по всему, еще одно несчастное одинокое издание, которое подобрали уже лично вы, Модести?
- Что это вы вдруг вдвоем ополчились против меня? - Улыбнулась Модести. - Пока что у нас проблемы только с одиноким созданием, которое подобрал Вилли.
- Это верно, - мрачно кивнул головой Вилли. - Вся беда в том, сэр Джеральд, что ее чуть не с пеленок приучили воровать и попрошайничать. У нее было тяжелое детство... В прошлом году мы решили провести недельку в Танжере, остановились у Модеста и взяли к себе Люсиль. У нее как раз были каникулы. Так знаете, что она учудила? Раздобыла какие-то жуткие лохмотья, вывалялась в пыли, потом где-то одолжила грудного ребенка и пошла просить милостыню у туристов. Ужас... - Он сокрушенно помотал головой.
- И надо же было случиться, что ее заметила монахиня из ее школы, сказала Модести.
- Вот именно, - снова вздохнул Вилли. - И мать Бернар набросилась на меня так, словно я тут кругом виноват.
- Не надо было шутить, - заметила Модести. - Люсиль успела выпросить три с половиной американских доллара, двенадцать шиллингов шесть пенсов, а также пятьдесят с чем-то местных драхм. Вилли возьми и брякни матери Бернар, что, на его взгляд, это для начала очень даже неплохо.
Таррант запрокинул голову и от души рассмеялся. В темных глазах Модести загорелось удовлетворение. Она сказала:
- Так-то лучше. А то, когда вы появились, у вас был невероятно усталый вид.
- Виноват, что не сумел этого скрыть, - сказал Таррант, смахивая с кончика сигары пепел. - У нас выдалась тяжелая неделя.
- Что-нибудь серьезное?
- Пока трудно судить, - пожал плечами Таррант. - Много разных мелких проколов. - Помолчав, Таррант добавил: - А вчера я потерял человека в Праге.
- Грустно это слышать. - Модести положила руку на запястье Тарранта. Большая потеря?
- Это был мой лучший агент в тех краях. Но независимо от профессиональных качеств смерть есть смерть.
- Разумеется.
Таррант чуть вскинул брови и спросил:
- Когда вы руководили Сетью, вам не приходилось испытывать нечто подобное?
- В известном смысле да. - Она устроилась в углу, и взгляд ее стал чуть отстраненным, потому как она позволила нахлынуть воспоминаниям. Конечно, когда ты заправляешь делами в преступной организации, все обстоит немного иначе. Большинство твоих людей - отпетые мерзавцы, и потому ты постоянно выступаешь в роли укротителя львов. Тебе приходится заставлять их выполнять разные хитрые штучки, причем именно так, как тебе это нужно. Но опять же не все они мерзавцы и порой честно работают на тебя. Поэтому когда ты теряешь человека или он получает серьезное увечье, ты... чувствуешь какую-то усталость.
- Вот именно, - кивнул Таррант. - И главное, ты бессилен что-либо сделать.
- Разве что платить беднягам пенсию по инвалидности, - вставил Вилли. - Принцесса учредила особый фонд...
- Замолчи, Вилли...
Он ухмыльнулся и замолчал. Когда они остановились у светофора, он обернулся к сэру Джеральду со словами:
- Говорите, это случилось в Праге?
- Да.
Вилли на мгновение вопросительно посмотрел на Модести, затем снова перевел взгляд на Тарранта.
- Последний раз мы видели Венцеславскую площадь года четыре назад, Принцесса, верно?
- Нет, - подал голос Таррант, прежде чем Модести успела что-то сказать. - Забудьте об этом, Вилли.
- Я имела дело кое с кем в Праге, - сказала Модести. - У меня остались полезные связи...
- Нет, - покачал головой Таррант. - Поздно. Его уже нет в живых. И даже если бы он не погиб, это было бы не самым лучшим ходом: слишком много усилий при столь малой отдаче.
Вилли снова устремил взгляд на дорогу, и машина гладко двинулась дальше.
- Он снова потерял покой, - заметила Модести и чуть подмигнула Тарранту. - Это означает, что он заплутал среди своих девиц.
- Ничего подобного, Принцесса! - вознегодовал Вилли. - Мы договорились с Мелани, что я свожу ее на пару дней в Ле Туке.
- Это которая же?
- Темноволосая, с большим ртом. Поет в "Розовом фламинго".
- А, помню. Только не забудь вернуться вовремя, чтобы проводить Люсиль.
- Вернусь, - пообещал Вилли и жестом разрешил нетерпеливой малолитражке объехать его. - Странно, что она сегодня решила взяться за старое. И главное, как ловко эта паршивка проливает крокодиловы слезы! - Он покачал головой с невольным восхищением. - Ты поговори с ней. Принцесса. Тебя она слушает куда лучше, чем меня.
- По-моему, - кротко заметил Таррант, - ей нужен дом, родительская атмосфера.
- Конечно, - пожала плечами Модести. - Я понимаю, что мы с Вилли не те, кто мог бы как следует воспитать ее. Но что делать? Как ни верти, для нее все могло бы сложиться куда хуже.