Людка приезжала в этот лагерь уже не первый год и знала расположение корпусов. Отделившись от основной группы, она повела подружек окружным путём, минуя лесенки, по которым неудобно было тащить чемодан на колёсиках.
Ирка по прозвищу Колобок, которая относилась к Людке с трепетным обожанием и переживала романы подруги как свои, восторженно восклицала:
– Какой клёвый парень! Отпад! Людка, вы такая классная пара. Я просто тащусь.
– Мы же только познакомились, а ты нас сразу женить. Может, ничего и не будет, – слукавила Людка.
– Вот именно. Может, у него девушка есть, – вставила Мася.
В отличие от Колобка она относилась к Людке более сдержанно. Обладательница хорошенького, кукольного личика и ладной фигурки, она считала, что выглядит ничуть не хуже подруги, и завидовала её высокому росту. Между двумя девчонками существовала дружба с терпкой примесью соперничества.
Троица была неразлучна. Если Колобок подпитывала Людку своей безоговорочной преданностью и преклонением, то соперничество с Масей подстёгивало и держало в тонусе. Однако временами Мася действовала Людке на нервы. Вот и сейчас: чего зря языком болтать?
– И что с того, если у него девушка? – с вызовом спросила Людка. – Если б мне нравились только те парни, у которых нет девушек, я бы до сих пор целкой ходила.
– Не слушай Маську. Я точно говорю. Он на тебя запал. Прямо пожирал глазами, когда ты шла, – заверила Колобок.
Сейчас Людка была не в настроении обсуждать амурные дела, поэтому перевела разговор на другую тему:
– Тут комнаты на четверых. Интересно, кого к нам подселили?
Они обогнули спортивную площадку и оказались на месте. У входа в корпус, раскрыв опахала листьев, стояли волосатые пальмы. Двери комнат выходили на открытую террасу. Многие были распахнуты настежь. Расселение проходило шумно и весело. В день приезда завязывались знакомства и начиналась дружба на всю жизнь, которой суждено было продлиться до конца смены. Пройдя по тенистой террасе, девчонки нашли свою комнату.
Возле окна стояла худенькая белобрысая девочка. Казалось, создавая её, природа экономила краски. Волосы, стянутые на затылке в незатейливый хвостик, были почти бесцветными, а белёсые ресницы и брови почти не выделялись на бледном лице. На вид ей было лет двенадцать-тринадцать.
Людка окинула новую соседку взглядом.
– Привет. А ты не заблудилась? Тут живут старшеклассники.
– Я девятый закончила, – тихим голосом сказала девчонка.
– Да? Никогда бы не сказала. Хорошо сохранилась, – пошутила Людка. – Ну ладно, давай знакомиться. Тебя как зовут, тихоня?
– Тоня.
– Тоня-тихоня. Точно в рифму. Я Людка, а это Колобок и Мася.
– Марина, – поправила её Мася, которая всегда представлялась новым знакомым полным именем, скорее по привычке, чем в надежде избавиться от намертво прилипшего сюсюкающего прозвища.
– Ладно, ближе к делу. Давайте располагаться, – скомандовала Людка и, подобно вожаку стаи, первая выбрала место: – Чур я возле балкона.
Она по-хозяйски прошла к кровати и, заметив там рюкзак, обернулась к Тоне:
– Твое барахлишко?
Тоня молча кивнула.
– Ну так забирай. Чего стоишь? – сказала Людка.
Тоня не шелохнулась.
– Ты что – глухая? Бери свои шмотки, – начала терять терпение Людка.
Тоня оглянулась на девочек, словно ища поддержки. Людка, которая привыкла к всеобщему повиновению, никак не ожидала такого сопротивления.
– Девки, я чего-то не догоняю? Я что, по-иностранному говорю? Или она русского не понимает?
Она в упор уставилась на Тоню и, чеканя каждое слово, произнесла:
– Повторяю для тупых. Я здесь буду спать. Дошло?
Не дожидаясь, пока девчонка заберёт свои вещи, Людка без лишних церемоний взяла рюкзак и бросила к ногам хозяйки.
– Но я же первая, – тихо произнесла Тоня.
– Что?! – взбеленилась Людка и посмотрела на неё так, будто увидела редкий биологический экземпляр. – Запомни раз и навсегда. Я тут первая. И без вариантов. Усекла? А ты будешь спать там, где я скажу. Девчонки, занимай места.
От такой несправедливости глаза у Тони невольно наполнились слезами. Колобок покачала головой.
– Что ты тут детский сад устраиваешь? Не всё равно где спать? Лучше не выпендривайся.
– Весёленькое соседство, – хмыкнула Мася.
Тоня молча подняла рюкзак и положила его на оставшуюся незанятой кровать.
Не прошло и трёх дней, как Людку знал весь лагерь. Несмотря на свою манеру держаться, словно госпожа среди вассалов, а может быть, благодаря этой манере, Людка на редкость легко заводила приятельские отношения. Она умела вовремя сойти с пьедестала, чтобы обменяться парой фраз или улыбкой, и с первого раза запоминала все имена.