— Но он…
— Да. Мне кажется, он уже ненавидит её. А Хелена… она видела алые всполохи в его глазах, она не понимает, почему не нужна своему истинному.
— Хелена не знала? — тихо спросила я, и острая жалость к несчастной девушке сжала сердце.
— Нет, — Дарион поднял голову, глядя на колючую тьму за окном, — она думала, что просто больна. У неё часто кружилась голова и она теряла сознание. Но она не знала, что внутри неё живёт чудовище.
— Но как… — я поднялась с кресла и подошла к Дару, робко положив руку на его предплечье, — почему произошла инициация? Потрясение должно быть очень сильным…
— О да, — Филициус поднялся, шатаясь и хватаясь за спинку кресла, потрясение было. Мы получили хорошие вести, — он улыбнулся как-то жутко, — первый советник императора женится.
— Язон женится? — я подхватила под руку Филициуса и помогла ему сесть в кресло, — но как Хелена узнала?
— Он прислал ей приглашение, — пустым голосом сказал Филициус, — он прислал своей истинной приглашение на свадьбу!
Его голос сорвался на крик и я в ужасе прижала руки к губам.
— Всевидящие…
— Он ответит, — лицо Дариона стало каменным, — моей сестры нет. Теперь она Морох. Чудовище. Он ответит.
— Что теперь…
Я не успела спросить, без стука отворилась дверь, с грохотом ударившись о косяк.
— Милорд, — в дверях стоял дрожащий прислужник, — Морох… Морох освободился!
Глава 42
Моя рука слегка дрожала, зажатая в кулаке Дариона. Мы поднимались по круто уходящей вверх темной винтовой лестнице на смотровую площадку Сторожевой башни Серого замка. Самой высокой точки Антари.
Шли тихо, чары сгущались, окутывая невидимым защитным коконом и пологом тишины.
В темноте я не видела лица Дариона, но по тому, как сжималась его рука держащая мою, я понимала его смятение.
Морох, смертельно опасная тварь, чудовище. И это чудовище — его младшая сестра.
Когда прислужник принёс весть, что Морох освободился, братья Тиоры одновременно поднялись и на мгновенье застыли, но уже через секунду решительно вышли из комнаты. Плечом к плечу прошли галерею и спустились вниз к лестнице, ведущей в Сторожевую башню. Ни звука.
Я шла за ними, скованная ужасом, боясь посмотреть в каменные, побелевшие лица. Дарион жестом остановил спешащих к нам боевых магов, но вдруг, обернувшись, протянул руку мне.
— Только члены семьи, — глухо сказал он, сжимая мои пальцы, — остальные в город. Скоро рассвет.
Мы поднимались все выше, Филициус не отставая шёл сзади и по его твёрдой поступи я понимала, что он как будто и не пил в покоях Дариона вино, в отчаянии опрокидывая в себя бокал за бокалом. Сейчас оба брата были напряжены и натянуты как струна. Чары сгущались вокруг, отдавая студеным холодом, заставляя замирать дыхание и тяжко и натужно колотиться сердце.
— Алесия, ты идёшь позади, — Дарион, остановившись перед железной шаткой дверью, задвинул меня за спину, — прости, но может понадобиться твоя помощь. Мы… нам ничего не угрожает, ведь я… — он горько усмехнулся, — проклят. Даже Морох ничего не сможет мне сделать. Но люди… там, внизу, мы должны обезопасить их. И, — он легко толкнул дверь, отворяя, — попытаться…
помочь ей.
Дверь отворилась с глухим скрипом, колючий ветер тотчас ударил в лицо и пробрался под плащ, но сейчас я не чувствовала холода. Братья Тиоры ступили на площадку одновременно, ветер вдруг стих, ночь ещё была в своём праве, но рассвет уже чудился, и тьма тихо отступала, заливая все вокруг призрачным предутренним светом.
Она стояла у самого края площадки. На фоне зарождающегося рассвета её тонкая фигурка казалась неуместной и жалкой. Она была в одном платье, но поникшие плечи не дрожали. Волосы метались за её спиной живым пологом, хотя ветра, даже слабого дуновения, не было.
— Хелена, — тихо сказал Филициус, делая шаг к краю площадки, — сестричка, — позвал он, и голос его дрогнул, — сестричка…
Стоящая у пропасти девушка медленно повернулась и сделала шаг к нам навстречу. Я знала, что это Хелена, но первобытный ужас вдруг сковал дыхание, магия рванула по жилам, и я застыла, всматриваясь в приближающуюся фигуру.
Она остановилась в нескольких шагах от нас, девушка в белом, расшитом самоцветами и драгоценными камнями, платье. Я видела её босые, тонкие ступни, стоящие на обледенелой поверхности, видела как её спутанные светлые волосы, свисая, закрывают лицо, струясь ниже талии.
— Дар, — донеслось из под завесы волос, — Фил… я… я ждала вас. Мне… мне нужно попрощаться.