В ту же минуту Ханна услышала приглушенное злобное рычание и увидела, что перед Деллом стоит приготовившийся к прыжку шнауцер.
— Она просила пропустить ее, Садлер, — негромко произнес Рейф.
— Отвали, подонок! Ты убил Кэтлин, я точно знаю!
— Кэтлин я не убивал. У меня не было причин убивать ее. Когда захочешь узнать правду — приходи, поговорим. Но к Ханне больше не приставай. К смерти твоей сестры она не имеет никакого отношения.
Делл оскалился:
— Убери руки, мерзавец!
Рейф пожал плечами, отпустил его и отступил. Подобрав уроненный Ханной пакет, он взял ее за руку:
— Идем.
Ханна не стала спорить. В сопровождении Уинстона они вернулись к «порше». Рейф открыл дверцу, шнауцер проворно забрался за сиденья. Пока Рейф включал зажигание, пес положил лапы на спинку кресла Ханны и прижался мордой к ее щеке.
Ханна внутренне поежилась, заметив на стоянке несколько любопытных зевак.
— Теперь весь город неделю будет перемывать нам косточки.
Рейф выехал со стоянки на Бейвью-драйв.
— Я же говорил: мы поможем местным жителям развлечься.
Последовала пауза. Ханна вынула из сумочки темные очки и надела их. Уинстон лизнул ее в ухо, она потрепала его по голове, чтобы немного успокоиться.
— Подхалим, — шепотом упрекнула она. — Я видела, как ты лизал Рейфу руку.
Уинстон положил подбородок ей на плечо и довольно вздохнул.
— Мы с твоим псом решили, что затевать дуэль ни к чему, — объяснил Рейф.
— Вы оба сдрейфили?
— Предпочли уладить дело мирным путем.
— Хм… в переводе это означает, что никто из вас не выразил желания сражаться за мою честь.
Рейф бросил взгляд на нее, его лицо осталось непроницаемым.
— Когда мужчина достигает определенного возраста, ему полагается думать, прежде чем ввязываться в драку. Видимо, это и называется мудростью.
— Сплошные оправдания. — Ханна заглянула в пакет, который Рейф подобрал с асфальта. Как и следовало ожидать, сочные помидоры превратились в кашу. Латук и грибы тоже пострадали. — Ужин пропал.
Минуту Рейф молчал. Машину он вел с привычной ловкостью, но слишком сосредоточился на дороге, словно новичок.
— Я кое-что придумал, — наконец сообщил он.
— Я вся внимание.
— Почему бы вам с Уинстоном сегодня не поужинать у меня? Еды хватит на всех.
Еще один шаг навстречу? Неужели ему надоело ждать? Ханна постаралась не выдать волнения.
— Поскольку из содержимого второго пакета ужин не приготовишь, пожалуй, я приму это любезное приглашение — от себя и от имени Уинстона.
— Прекрасно. Значит, решено.
Ханна метнула в него быстрый взгляд:
— А ты долго колебался, прежде чем пригласить меня на ужин. Неужели это так трудно?
Рейф сжал пальцы на массивном руле.
— Мне пришлось долго набираться храбрости.
— Почему?
— Я боялся, что ты мне откажешь.
— С какой стати? — Ханна пожала плечами, надеясь, что этот жест получится непринужденным. — Рано или поздно нам придется завести разговор о деле. Можно даже сегодня.
— Сегодня я хотел поговорить о другом.
Ханна замерла.
— О чем?
— О прошлом.
Ханна подумала и негромко прокашлялась.
— Нашу единственную встречу едва ли можно считать «прошлым».
— Верно. Но согласись, встреча была из тех, что запоминаются навсегда. Если бы не ты, я угодил бы в тюрьму. А это нарушило бы все мои планы. Потому я и сказал по телефону, что я твой должник.
— Ты до сих пор у меня в долгу? — Ханна улыбнулась. — Тогда продай мне полдома, и мы квиты.
— Моя благодарность не так велика, — усмехнулся он.
Рейф вернулся в солярий как раз в ту минуту, когда небеса внезапно потемнели. Ханна заметила, что свет он не включил. Уинстон, лежащий на полу, с надеждой вскинул голову, но потерял всякий интерес к Рейфу, увидев, что тот принес только два бокала.
Рейф опустился в плетеное кресло напротив кресла Ханны и протянул ей бокал.
Глядя, как на залив спускается вечер, Ханна думала о салате из свеклы, голубого сыра и грецких орехов со спагетти, которые она только что доела. Прежде чем добавить в салат грецкие орехи, Рейф посыпал их сахаром и солью и подогрел в духовке. Спагетти он приправил необычно густым оливковым маслом с привкусом трюфелей. Ужин получился бесподобным.
— Ты умеешь готовить, — с удивлением отметила она.
— У мужчины должно быть хобби.
— Согласна. — Она отпила бренди. — Кстати, отныне можешь без опасений приглашать меня на ужин когда угодно.
— Спасибо, я запомню. — Держа бокал обеими руками, он смотрел в окно, за которым быстро сгущались сумерки. — Прости за сегодняшнюю сцену с Деллом Садлером.
— Ты не виноват.
— Это как посмотреть. Если бы в ночь смерти Кэтлин мы с тобой не встретились, сегодня тебе не пришлось бы оправдываться перед Садлером.
— Верно. — Ханна вдруг осознала, что Рейф сидит совсем рядом, на расстоянии нескольких дюймов. Полутьма подчеркивала интимность атмосферы. — А что касается той ночи…
Рейф отпил бренди, ожидая продолжения.
— У нас не было возможности поговорить… — Ханна перевела дух и взяла с места в карьер: — Ты же знал Кэтлин лучше, чем кто-либо другой. Как по-твоему, что с ней случилось? Думаешь, она покончила жизнь самоубийством? Или произошла авария?
Он долго молчал.
— Я почти полностью уверен, что это было не самоубийство.
— Откуда ты знаешь?
Рейф засмотрелся на бренди в своем бокале.
— В ту ночь, когда она выгнала меня из машины, она была зла, как черт. Но не подавлена и не в отчаянии.
— Зла?
Рейф склонил голову набок.
— Да, очень. Выпалила, что ей осточертел Эклипс-Бей вместе со всеми его жителями. И добавила, что не дождется, когда покинет этот паршивый городишко.
— Она строила планы на будущее.
— Да.
— Значит, это был несчастный случай.
Рейф промолчал.
Ханна прокашлялась.
— Говорю, причина ее смерти — несчастный случай.
— Это самое удобное объяснение для всех заинтересованных сторон.
От изумления Ханна на несколько секунд лишилась дара речи. Наконец она вспомнила о необходимости дышать.
— Хочешь поговорить об этом?
— Что толку? — Рейф отпил бренди. — Тем более теперь?
— Пожалуй, ты прав. Наверное, мы никогда не узнаем, что произошло той ночью.
— Да.
Рейф надолго замолчал. Ханне показалось, что он продолжает разговор в уме, но делиться своими мыслями не желает.
Она старалась не думать о том, что Рейф сидит совсем рядом, но тщетно. Пора домой, решила Ханна. Определенно пора. Она уже собиралась сказать об этом, когда Рейф заговорил:
— Я хотел спросить тебя…
— О чем?
— Ты нашла идеального мужчину?
Этого вопроса Ханна никак не ожидала. Она растерялась, не зная, далеко ли можно зайти по этой тропе.
— Не вышло. А ты? — Она торопливо попыталась сменить тему. — Я слышала, ты был женат.
— Недолго.
— Что-то случилось?
— Я же говорил тебе: мужчины нашего рода не годятся в мужья.
— Помнится, я дала тебе понять, что это лишь отговорка.
Рейф неожиданно пересел на край кресла и поставил локти на колени.
— Сегодня звонил Митчелл.
Ханна заморгала: Рейф слишком стремительно менял темы.
— Твой дед?
— Завтра он ждет меня к ужину. У него будет и Октавия Брайтуэлл. Дед хочет познакомить нас.
Ханна быстро сообразила:
— Брайтуэлл — дочь владельца новой галереи на набережной?
— Да. — Рейф отставил бокал. — Во всяком случае, близкая подруга деда.
— О Господи! Вчера я встретила ее на улице — она же годится ему во внучки!
— Это я уже слышал. — Он посмотрел ей в глаза. — Мне понадобится спутница.
Ханна чуть не поперхнулась.
— Ты приглашаешь меня на ужин к Митчеллу Мэдисону?
— А у тебя есть занятие получше?
— Откровенно говоря, нет. Еще восемь лет назад ты считал, что в Эклипс-Бей недостает развлечений. — Она помедлила. — Но вряд ли твой дед обрадуется мне.