Наташа представила себе, как Итан читает это письмо; тошнота поднялась к ее горлу, и она испугалась, что потеряет сознание. Что бы она ни сделала, все равно — где уверенность, что Тони будет хранить молчание. И нет способа избавиться от этого.
А что еще может прийти в голову этому подонку в следующий раз? Ее мозг лихорадочно работал, и Наташа почувствовала капельки пота на верхней губе.
— За эту зажигалку я заплатил шестьсот долларов, — ворчал Тони.
Она в ловушке. Ей остается только беспомощно ждать, что он тем или иным способом погубит ее. Она содрогнулась от отчаяния и ярости. Это не может так продолжаться, не может. Не должно. Она застыла, осознав, на что готова.
Не долго думая, Наташа быстро и бесшумно выдвинула ящик ночного столика настолько, чтобы можно было достать пистолет. Вскочив на ноги, она сжала его обеими руками и направила в широкую спину Тони, держа перед собой и для устойчивости расставив пошире ноги.
— Нет, подонок, — прошептала она с ненавистью, — я тебе не позволю!
Она выстрелила, и руки у нее не дрогнули. Один выстрел, второй, третий.
Выстрелы звучали в комнате как взрывы. Пули пронзили тело Тони, и кровь струями хлестала во все стороны. Он начал поворачиваться, но упал на пол, не успев посмотреть на нее, а кровь уже начала образовывать вокруг него темную лужицу.
После звука выстрелов внезапно наступившая тишина была жуткой. Наташа стояла, как парализованная, с удивлением глядя на совершенно неподвижное тело Тони, уставившиеся в потолок глаза и руку, все еще державшую сигарету. Вот так, проще простого. Все произошло очень быстро.
Наташа прошла мимо Тони к комоду, взяла письмо и замерла. На фирменном бланке, принадлежащем Управлению обслуживания Хирна, было напечатано несколько строк.
«Уважаемый квартиросъемщик, в связи с ремонтными работами на бойлере во вторник с десяти до двенадцати часов дня в доме будет отключена горячая вода. Приносим свои извинения за причиненные вам неудобства».
Наташа, сжав кулаки, уставилась на клочок бумаги. Тони просто играл с ней в одну из своих игр. Прищурившись от ненависти, она оглянулась на тело, с трудом сдержавшись, чтобы не пнуть его ногой.
Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы снова прийти в себя, потом, приподняв перед юбки, протерла пистолет, держа его через ткань, положила обратно в ящик и быстро пошла к двери, задержавшись на пороге, чтобы вытереть юбкой ручки с обеих сторон входной двери. Спустившись вниз на служебном лифте, Наташа незамеченной вышла через черный ход на 64-ю улицу.
30
Один день отсутствия по случаю торжества в «Грейси Мэншн», и накапливается гора бумажной работы. Карлин с унынием посмотрела на огромную кипу папок, наваленных на ее рабочем столе, потом взглянула на часы. Два восемнадцать. Успеет ли она разделаться с этой грудой бумаг до начала ежемесячного собрания у капитана Фэллона в четыре часа? Почувствовав себя усталой уже только при мысли о такой работе, она потерла глаза; как всегда, ей хотелось, чтобы кто-нибудь отвлек ее чем-нибудь срочным, чем-нибудь интересным.
Лейтенантам полиции не следовало бы поддаваться таким настроениям. Что-либо интересное в их работе означает лишь одно — новое преступление против ничем не повинных граждан. Но спокойная дневная работа за столом не могла отвлечь ее от мыслей о том, почему упорно молчит ее домашний телефон, почему Бен Дамирофф, будучи центром ее жизни, канул в пустоту, которая становилась все глубже и мучительней. И когда внезапно раздался телефонный звонок, Карлин с удивлением оторвалась от работы.
— Сквайр, — ответила она, задержав дыхание и надеясь, что вопреки всему услышит голос Бена.
— По звуку твоего голоса я готов поверить, что тебе до смерти хочется меня услышать, Кембридж, — раздался в трубке баритон Гарри Флойда.
— Мужчина моей мечты, — ответила Карлин, чувствуя горькое разочарование.
— Что ж, — фыркнул Гарри, — я рад, если это так, потому что другой твой друг больше вообще не позвонит.
— Что? — Карлин в ужасе застыла.
О чем это он? Что он узнал про Бена?
— Ты, любопытная, больше не сможешь пообщаться с Энтони Келлнером из Западного Сентрал-парка, — тон Гарри был скорее удовлетворенным, чем огорченным.
Карлин на секунду задержала дыхание: ей понадобилось время, чтобы уяснить себе, что Гарри говорил не о Бене, а о Тони.
— Пожалуйста, выкладывай все. Что случилось с Тони Келлнером?