— Я однажды пыталась сфотографировать ночное небо, — неожиданно призналась девушка.
— И?
— Но потом поняла: некоторые вещи настолько совершенны, что их нужно фиксировать лишь в памяти.
Он прикоснулся к ее щеке, поцеловал ее и сказал:
— Останься со мной сегодня.
Кэсси спросила первое, что пришло ей в голову:
— Где?
В конце концов, это не его яхта. Можно ли ему спать здесь? Ей нужно это знать до того, как она решится.
— На яхте. Здесь больше никого не будет.
Большое искушение, но все же…
— Я просто… не готов попрощаться с тобой сейчас.
Она тоже не была готова.
— Хорошо, — услышала Кэсси свой ответ.
Бармен поцеловал ей руку.
— Спасибо.
Он встал и протянул ей свою ладонь. Кэсси посмотрела на бармена с сомнением. Его глаза горели диким огнем.
Как загипнотизированная, она взяла его руку. В ее жизни было лишь два момента, когда она чувствовала себя такой уязвимой и неуверенной. Первый такой случай произошел в детстве, когда она посмотрела фильм, который бабушка ей смотреть запретила. В ту ночь, когда она лежала в постели, каждый скрип заставлял ее сердце сжиматься от страха. Кэсси была так напугана, что разбудила бабушку и созналась в своем грехе.
Второй раз был, когда Оливер сделал ей предложение. Ей показалось, что у нее пропал голос, как будто мячик от гольфа застрял у нее в горле.
А сегодня… Нет, Кэсси не волновалась, что ей причинят вред. Она посмотрела на бармена еще раз. Он казался таким щедрым, таким добрым.
И нет никакого сомнения, что он опытный любовник. Возможно, он делал это миллионы раз до сегодняшней ночи.
— Эй, — сказал он мягко, останавливаясь перед спальней. — Ты в порядке?
Сейчас или никогда. Это был ее последний шанс дать задний ход.
— Все хорошо.
— Еще не поздно передумать. — Бармен убрал волосы с ее лба. — Если хочешь, мы вернемся на палубу.
В конце концов, стоит ли гордиться тем, что она осталась девственницей в свои двадцать три года? Совсем скоро, в июне, она станет двадцатичетырехлетней девственницей. Потом наступит двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь… Ура! Может быть, она даже попадет в Книгу рекордов Гиннеса.
— Я хочу быть с тобой, — выпалила Кэсси.
Он поцеловал ее ладонь и открыл дверь в спальню, в центре которой возвышалась огромная кровать с бархатным покрывалом.
— Я просто хочу полежать с тобой немного. Почувствовать тебя рядом.
Кэсси улыбнулась, отчаянно пытаясь скрыть свою нервозность. Бармен взял ее на руки. Он был сильный, сильней, чем могло показаться на первый взгляд. Кэсси обняла его за шею, и он осторожно положил ее на кровать. Не снимая ничего из одежды, он лег рядом с ней и обнял ее.
Бармен мягко погладил ее руки и поцеловал Кэсси. Это было искушение, достаточное, чтобы она захотела большего. Мужчина медленно поднял ее руки над головой. Придерживая их, он мягко продолжил целовать Кэсси.
Он, казалось, ждал ее молчаливого согласия, чтобы перейти к следующему шагу. Только когда она затрепетала от желания, он начал исследовать ее тело. Мужчина провел руками по ее открытому платью и проскользнул пальцами под тонкие бретели. Он обнажил ее грудь и прикоснулся к ней пальцами, а следом — языком и губами.
Лаская соски, он сорвал ее трусики одним движением.
Она больше не задумывалась ни над чем. Они зашли слишком далеко, чтобы остановиться. Кэсси не терпелось ощутить его внутри себя.
Девушка распахнула полы его рубашки и сбросила ее на пол. Его брюки и трусы отправились следом. Через секунду он был над ней, а еще через мгновение ворвался в нее одним резким движением.
Острая боль пронзила Кэсси, она вцепилась ногтями в спину мужчины и вскрикнула.
Бармен тут же остановился.
— Прости, я не знал… — сказал он и отстранился.
— Пожалуйста, не останавливайся, — прошептала она.
Мужчина помедлил, затем начал двигаться медленно и мягко. Он пристально смотрел прямо на нее, его взгляд обжигал ее душу. Они были так близки, как только могут быть близки два человека.
Боль сменилась удовольствием. Интенсивное и первобытное, оно полностью завладело телом Кэсси. Когда разрядка наконец-то настала, девушка крепко прижалась к своему первому мужчине, наслаждаясь неведомым доселе чувством. Через несколько мгновений его тело задрожало, и легкий стон сорвался с ее губ.
Бармен поцеловал ее в щеку и провел пальцем по губам.
— Тебе было хорошо?
— Лучше, чем хорошо.