«Светские заметки леди Уислдаун» 29 мая 1816 года
На следующее утро, войдя в просторную приемную своей конторы, мистер Причард увидел стоявшего у окна посетителя. Широкие поля надвинутой на лоб шляпы бросали густую тень на его лицо.
— Простите, чем могу служить? — спросил мистер Причард, пытаясь скрыть свое удивление.
В столь ранний час к нему редко заходили клиенты. Посетитель повернул голову, и Причард шагнул ему навстречу:
— Милорд, это вы?! Когда вы приехали? Я и не знал, что вы…
Поверенного прервал громкий смех виконта. Мрачное выражение его лица никак не вязалось с таким бурным проявлением веселья. Истерли снял шляпу.
— Я пришел сюда как раз для того, чтобы известить вас о своем возвращении. — Он широко раскинул руки: — Примите в свои объятия блудного сына!
В последний раз поверенный виделся с виконтом несколько лет назад в Италии, где тогда жил Истерли. С тех пор тот сильно переменился — похудел и вместе с тем раздался в плечах. В его чертах появилась жесткость, которую подчеркивали тонкая линия крепко сжатых губ и мрачная складка между бровями. Столь суровое выражение лица не очень подходило тридцатидвухлетнему человеку. Впрочем, виконту многое довелось пережить на своем веку.
Мистер Причард вдруг вскипел от негодования.
— Вам не следовало уезжать из Англии. Зачем вы это сделали? Какой позор… — Причард осекся, заметив протянутую руку виконта, и нервно сглотнул.
Истерли взял руку поверенного и крепко пожал ее. Жизнь научила его высоко ценить человеческую преданность.
— Я доверяю вам всей душой, Причард! Позвольте пожать вам руку!
Причард покраснел:
— Ваш отец не одобрил бы…
— Мой отец промотал семейное состояние, когда мне было шестнадцать лет. Я ценю некоторые его качества, но не хотел бы повторять поступки, которые его не красят, — сказал виконт. Раньше он скорее бы вырвал себе язык, чем сделал подобное заявление, но время проявления пустой учтивости безвозвратно ушло, теперь Макс предпочитал говорить правду. — Если бы вы были подлым человеком, то обобрали бы меня до нитки, пока я находился в отъезде. Однако вы поступили благородно, и я признателен вам за это.
Причард хотел что-то сказать, но передумал и жестом пригласил Макса пройти в кабинет.
Макс сунул шляпу под мышку и вошел вслед за поверенным в светлую комнату. Сев на стоявший рядом с письменным столом стул, он повернул голову и взглянул в окно, из которого открывался знакомый вид на покрытые сажей здания Лондона. До него с улицы доносилась английская речь, по которой Макс очень соскучился в своем добровольном изгнании. Уличные торговцы громкими голосами наперебой предлагали свой товар.
Расположившись за письменным столом, Причард с любопытством взглянул на Макса:
— Я очень рад снова видеть вас, милорд. Вы уже успели повидаться с виконтессой?
— Вчера вечером мы некоторым образом… гм… ужинали вместе.
Это был не ужин, а настоящая пытка. Обнаружив пропажу своего драгоценного браслета, леди Нили подняла скандал, и все гости вынуждены были покинуть ее дом. И Макс воспринял это с большим облегчением. Ему было мучительно трудно во время ужина смотреть на жену.
Вспомнив вчерашний вечер, Макс беспокойно заерзал на стуле.
— Виконтесса хорошо выглядит, — заметил он. София выглядела не просто хорошо, а превосходно. Она прямо-таки светилась красотой и здоровьем.
— Значит, виконтесса была рада вас видеть? — спросил поверенный.
— Ну, во всяком случае, она не убежала из комнаты, заметив меня. Думаю, это хороший знак. — Макс полез в карман, достал письмо и протянул его Причарду: — Прочитайте вот это.
Поверенный взял очки в тонкой оправе, надел их и пробежал письмо глазами.
— У виконтессы хранится дневник вашего дяди? Того самого, у которого, если верить слухам, была любовная связь с королевой?
— Да. Дневник был заперт в сейфе. Я не стал брать его с собой, поскольку очень спешил с отъездом. Очевидно, София нашла его. Если дневник станет достоянием общественности, законность происхождения многих членов светского общества будет поставлена под сомнение. Во всяком случае, вопрос об отце некоторых из них будет открыт.
Поверенный вернул Максу письмо.
— Думаете, виконтесса способна на подобный шаг?
Макс слабо улыбнулся: — Она не уступает мне в упрямстве.
— Я всегда считал вас прекрасной парой. Если бы вы не были столь поспешны и неосмотрительны в своих решениях, то до сих пор жили бы с виконтессой в мире и согласии.