— Расследование ведётся, господин Алихан, — отлип от дальней колонны парень, шагнув ближе.
— Ты хотел сказать: обвал произошёл целых два с половиной часа назад, а ты на месте аварии до сих пор не побывал и не в курсе, что случилось? — по-своему расценил я услышанное.
Верно расценил.
— Я… — опустил голову Умут. — Собирался. А потом вы позвонили. Подумал, вы тоже захотите взглянуть, и мы можем поехать вместе… — закончил совсем неубедительно.
— Я плачу тебе не для того, чтобы ты думал, — отозвался, не скрывая нахлынувшего раздражения, — а для того, чтобы ты выполнял свою работу, Умут. И выполнял её ответственно, — подхватил оставленный ранее на спинке кресла пиджак и направился к главному выезду. — Два человека пострадало, Умут, — продолжил уже на ходу. — Что с ними? Их доставили в больницу? Каково их состояние? Их семьям сообщили? Обеспечили всем необходимым? — стиснул зубы, ведь злость начала граничить с яростью.
Ещё немного и сорвусь. Повезло подчинённому, меня услышал не только он.
— Ты снова уходишь? — донеслось сверху мягкое и ласковое, с ноткой беспокойства, от старшей Шахмаз.
Мама застыла на середине лестницы, мимо которой я в этот момент проходил.
— Да. Не знаю, когда вернусь, — не стал отрицать.
— Но ты же вернулся только пятнадцать минут назад, Алихан, — с упрёком покачала она головой. — И что значит: «Не знаю, когда вернусь»? — шагнула вниз по ступеням. — У тебя сегодня свадьба, сын!
Домой я действительно вернулся не так давно. Успел принять душ и переодеться. Задержался лишь ради чашки кофе, в ожидании явления Умута.
— Доступ к шахте хотя бы перекрыли? — обернулся к тому, о ком подумал последним. — Вызвали главного инженера?
Тот с готовностью покивал, так что я вернул внимание к женщине, которая успела завершить свой спуск по ступеням. Несмотря на раннее утро, выглядела она, как всегда изящно и грациозно, словно не у себя дома, а на чаепитии у английской королевы.
Вот у кого было бы неплохо поучиться моим рабочим дисциплине и порядку…
— Ты даже не позавтракал, — снова попрекнула между тем мама.
— Позавтракал. И я, правда, спешу,
— Так уж и позавтракал? — прищурилась она подозрительно. — И когда только успел? — усмехнулась. — Фидан только начала накрывать на стол, — закончила с вполне прозрачным намёком, аккуратно тронув меня за локоть в явном намерении задать направление к столовой.
Оправдываться, да ещё и при посторонних, я точно не собирался. Хорошо, на этот раз хватило одного взгляда, и мама быстренько вспомнила о том, что я давно не ребёнок, которого необходимо опекать. Слишком часто она в последнее время забывается.
— Прошу прощения. Просто я за тебя волнуюсь, ты практически не спишь и очень мало ешь, — повинилась передо мной.
Развивать полемику дальше не было никакого желания, да и звонок входящего отвлёк. Номер был неизвестным, комбинация цифр непривычная.
— Слушаю.
В ответ послышался сдавленный кашель. Женский. А за ним робкое, совсем тихое:
— Alihan… Bey* — прозвучало с запинкой, затем сбивчиво, на турецком и с акцентом: — Меня зовут Аида Демиркан. Я — дочь посла, господина Александра Демиркана.
Всё былое смело из моей головы в одночасье. С послом я познакомился двенадцать лет назад, на территории Бурдж Хаммуда. Тогда же и видел его в последний раз. Он спас мою жизнь. И я перед ним в долгу. Я дал ему слово, что обязательно расплачусь. Даже если сам буду истекать кровью, буду пребывать на пороге смерти, любой ценой, в любое время, когда бы ни возникла нужда. Долг жизни — единственное, что нас связывает, после произошедшего мы не общались.
— Вы меня слышите? — уточнила девушка, поскольку я не ответил, занятый воспоминаниями о том, о ком шла речь.
— Да, слушаю. Ваш отец в порядке? — спросил, хотя уже предполагал обратное.
Иначе бы она не обратилась ко мне.
— Он сказал, чтобы я позвонила вам. Сказал, что вы поможете, — подтвердила мои мысли Аида. — Он… погиб.
Жаль…
Хороший был человек.
— Где вы?
— Эр-Рияд.
— Скоро буду.
Шесть часов спустя
Аида
— Нет! Так нельзя! Остановитесь! — сорвалось с моих губ, вместе с пробуждением.
Не собиралась спать, но бессонная ночь в бегах дала о себе знать, меня вырубило там же, где сидела — на гостевом диванчике в кабинете отца. Снились кошмары. От этих же кошмаров я и проснулась. За окном вовсю светило солнце, а контрольно-пропускных пунктов перед посольством стало два. Второй устроили сподручные аль-Алаби. Да, вот так нагло и бессовестно, совершенно не считаясь с законами и моралью, они безнаказанно останавливали и обыскивали всех, кто входил и выходил из посольства. Самое безумное: никто их не останавливал. Местные власти будто впали в спячку, закрыв на всё глаза. Не менее обидным оказался и тот факт, что управление посольства тоже не собиралось придавать огласке происходящее, опасаясь возможной конфронтации в будущем. В общем, нафиг никому не сдалась дочь бывшего посла. Почему бывшего? Да потому что мёртвый посол — уже не посол. Никто. Документальное подтверждение данному факту я получила немного позже моей первой встречи с Амиром аль-Алаби. Тогда же удалось связаться не только с тем, кому велел позвонить отец, но и с Ясминой. С ней действительно всё было в порядке, если верить её словам, женщина отправилась улаживать процедуры, связанные с нашим общим несчастьем. И единственное, что ещё напоминало о жизни господина Александра Демиркана в этих стенах — временное разрешение оставаться здесь. Его лимит, к слову, тоже был не особо надёжным и долгим. Вошедшая после моего пробуждения референт отца прямо заявила об этом: