Загружая дни по полной программе, только ночью Джон расслаблялся и позволял себе помечтать о своих старых друзьях и Шерлоке. Странно, но детектив все еще не появлялся, во всяком случае, официального подтверждения этому не было, а прийти на Бейкер-Стрит у него просто не хватало смелости.
Первый раз, когда он заметил давнего друга доктора Уотсона, был через несколько недель после выписки из больницы. В парке на пробежке Джон увидел знакомое лицо, но, открыв рот, чтобы поздороваться и спросить, как дела, он не смог выдавить ни слова. Ночью, с тоской разглядывая потолок, Джон думал о том, что даже если Шерлок вернется, он просто не сможет ему ничего сказать, и все те фразы, которые он придумывал уже несколько недель, пропадут впустую.
Его жизнь вошла в определенную колею, Джон научился просто отключать все не имеющие отношения к Джеймсу чувства и плыл по течению. Его полностью захватили учеба и новая работа, на которую его с удовольствием приняли. Джон чувствовал себя вполне нормально для того, чтобы, постепенно привыкая к своей новой жизни, попытаться наладить и личную. Только вот с этим возникли некоторые проблемы.
Вначале он перерыл всю комнату в поисках фотографий подружек Джеймса, но их не было. Как и не было каких либо подтверждений того, что у парня вообще была девушка.
Джон старался заигрывать с молодыми медсестрами у себя на работе, но почему-то ни одна из них не задевала его сердце. Мало того, тело Джеймса вело себя довольно странно. Он совершенно не заводился, глядя на достаточно привлекательных женщин и девушек. Вначале Джон думал, что у него с Джеймсом просто очень разные вкусы, но потом, когда в раздевалке он возбудился от вида молодого доктора, которого случайно застал голым в душе, все стало на свои места. Джон с ужасом осознал, что Джеймс Хантер был геем.
Джон Уотсон всегда любил женщин, причем справедливо считая себя в этом вопросе экспертом, и знал, что его никогда не привлекали мужчины. Зато тело Джеймса реагировало на них довольно однозначно, и как не пытался Джон это перебороть, у него ничего не выходило. Приходилось решать проблему старым проверенным способом – самостоятельно, причем мысли нужно было контролировать, иначе кончить он мог, только представив себе чужие мужские руки, сомкнувшиеся на его члене, а это выбивало разум Джона Уотсона из колеи на несколько дней.
Проблема вырисовывалась довольно приличная, особенно если учесть, что тело и мысли Джеймса довольно часто действовали синхронно. Джон уже переставал удивляться тому, что, сидя в баре, вдруг начинал заигрывать с каким-нибудь привлекательным молодым человеком.
Он старался держать все под контролем, но стоило немного выпить и расслабиться, как Джеймс уже целовался в засос с очередным парнем, а потом всеми силами старался избавиться от поклонника, который не понимал, что вдруг нашло на его нового знакомого. Это все нужно было прекратить, пока дело не зашло слишком далеко, но как именно это сделать, он не знал.
Все усугубилось однажды утром, когда, читая свежий номер газеты, Джон увидел статью об удивительном воскрешении детектива Шерлока Холмса.
========== Глава 3 ==========
Джон тоскливо смотрел на утреннюю газету, где была напечатана статья о внезапном воскрешении Шерлока Холмса.
В ней было сказано, что в данный момент детектив находится в страшной депрессии по поводу смерти своего единственного друга Джона Уотсона, не хочет ни с кем разговаривать и, полностью отгородившись от всего мира, сидит дома, словно затворник. С него сняли все обвинения, признав их ложными, но подробностей не сообщали. Так же не говорилось, чем настолько важным был занят детектив, что не нашел времени прийти на похороны Джона Уотсона, которым, по его словам, он так дорожил.
Джон снова и снова перечитывал ненавистную статью. Ему казалось, что в ней все было настолько лживо, сухо и неинтересно, что без вмешательства Майкрофта точно не обошлось. Скучал ли на самом деле Шерлок, был ли убит горем, где и почему скрывался так долго - все эти вопросы были мягко опущены, словно кто-то намеренно не давал информацию, в которой Джон сейчас так сильно нуждался.
Правда, зная детектива достаточно хорошо, Джон сомневался, что кто-нибудь кроме него вообще отличил бы обычную скуку гения от депрессии. Но все-таки какая-то часть души доктора очень надеялась, что Шерлок так же переживает из-за его смерти, как когда-то он сам грустил из-за самоубийства друга.
После того памятного разговора с Авин Джон все время жил с глупым чувством надежды в ожидании возвращения Шерлока, и вот, когда этот день наконец настал, он просто растерялся. Ведь прийти и поговорить невозможно, но и не видеть детектива, зная, что теперь он находится так близко, стало просто мучением.
Интересно, а что думали об этом миссис Хадсон, Лестрейд, Молли? Презирали, ненавидели, осуждали или уже все простили?
Эти и еще тысячи вопросов, ответы на которые Джон очень бы хотел получить, крутились в голове. Ему до сих пор было непонятно, почему Шерлок так поступил. Может, в газете все наврали, и детективу было совершенно наплевать на Джона и его чувства? Конечно, он прекрасно помнил, что Холмс был женат на своей работе и никого не допускал в свою личную жизнь.
От всех этих мыслей на душе становилось еще более тоскливо. Словно новость о чудесном воскрешении детектива вместо ожидаемого облегчения принесла Джону лишь очередные страдания и боль.
***
Подумав, он решил не искать встреч с Шерлоком, и даже не потому, что нормально поговорить в теле Джеймса было невозможно. Что-то темное поднималось в его душе, стоило вспомнить о предательстве единственного человека, который был ему когда-то так дорог. Поэтому Джон продолжил работать и ходить на учебу, тем более что скоро должна была начаться очередная практика. Скромный и немного стеснительный, Джеймс был хорошим прикрытием для того, чтобы почти не общаться со сверстниками. Все окружающие считали его «заучкой», что очень устраивало Джона, который в силу разницы в возрасте иногда вообще не понимал, о чем говорят молодые студенты с Джеймсом.
Но его вторая, а порой и лидирующая, личность продолжала флиртовать с молодыми людьми, которые казались Джеймсу интересными. Джон всеми силами старался подавить это влечение, но иногда ловил себя на мысли, что ему самому начинает нравиться такое пристальное внимание незнакомых мужчин. Может, виной тому было достаточно привлекательное лицо и тело Джеймса, а может, развитое воображение Джона вкупе с его опытом вызывали такой интерес, но каждый раз ему все тяжелее становилось отшивать желающих познакомиться.
Несмотря на загруженность в учебе, Шерлок продолжал появляться в его голове, становясь навязчивым кошмаром, от которого Джон был не в состоянии избавиться. Он настолько увлекся своими невеселыми мыслями, что когда студентам зачитывали списки по распределению в больницы на новую практику, то услышав фамилию Хантер, Джон только через несколько минут осознал, что его направили в Бартс. Это была настоящая катастрофа - слишком свежи воспоминания, слишком много знакомых Джону людей, слишком близко к человеку, с которым он еще не готов был встретиться. Целый день парень старался кого-нибудь уговорить поменяться с ним, но репутация на этот раз сыграла против него - все просто отказывались помогать этому «заучке».
В ночь перед первым днем практики Джону никак не удавалось уснуть. Ему было то жарко, то холодно, он вертелся в кровати, и одна только мысль о том, что придется вновь посетить здание, которое теперь всегда ассоциировалось у него со смертью Шерлока, вызывала у него страшную панику.
Естественно, Джон жутко не выспался, и утром его трясло от волнения. Судорожно размышляя, что надеть, он решил полностью довериться Джеймсу и вообще этот день провести не только в его теле, но и разуме, полагая, что Джон просто не в состоянии контролировать свои эмоции и может испортить всю практику. Но, увидев такое знакомое по его прошлым кошмарам здание, Джон так переволновался, что таксисту пришлось чуть ли не силой выталкивать его из машины.