Вебер по-разному на нее реагировал: порой, как сегодня утром, она действовала на него, как красная тряпка на быка, порой забавляла.
На носу Виктории красовались очки с чуть затемненными стеклами, но, странное дело, они не только не лишали ее женственности, а напротив, еще больше ее подчеркивали. Вебер не мог не признать, что сочетание чувственности и рассудительности в Виктории было как раз таково, чтобы нравиться мужчинам.
Сейчас она ледяным взглядом сверлила Вебера, который совсем не торопился вставать.
— Поднимайтесь, наконец, дорогой мой, — настаивала она. — Уже девятый час, а на десять нам назначено у Штайнерта.
Вебер нахмурился, хотя понимал, что возражать бесполезно. Она слишком хорошо его знала.
— Сами встанете или вас вытянуть за ноги?
— Да идите вы к черту! — рявкнул он. Но тут же, больше не протестуя, выбрался из постели. Как же у него болела голова! Держась за стол, он осторожно опустился в кресло.
Виктория с сумкой исчезла на кухне и крикнула оттуда Веберу:
— А зачем к черту? Мне и так пора подыскивать новую работу.
— Вы мне это обещаете уже полтора года.
— И я это сделаю, дорогой мой.
Вернувшись, она сунула ему под нос стакан воды. На блюдце лежала таблетка от головной боли.
— Лучше бы прямо сегодня, — ядовито буркнул Вебер, который всегда старался оставить последнее слово за собой.
С кислой миной он проглотил таблетку и запил глотком воды. Теперь в нос ударила вонь виски из бутылки, которую вечером он так и не убрал на место. Схватив пробку, Вебер раздраженно заткнул горлышко. Потом отвернулся с таким видом, словно не мог больше вынести даже ее вида.
Странные звуки доносились из ванной. Там стояла Виктория, распахнув двери настежь и молча глядя на него. Сопротивление Вебера уже было сломлено. Постанывая, он встал с кресла и потащился через комнату. В упор не видя Виктории, исчез в ванной, захлопнув двери у нее перед носом. Затянул пластиковую штору и пустил воду. Но, ощутив ледяную воду, сразу почувствовал себя лучше.
— Как было вчера на приеме? — спросила Виктория, приоткрыв двери ванной.
Вебер высунул голову из-за шторы и буркнул:
— Прекрасно!
— Был француз с дочерью?
— Да.
— Объявили помолвку?
— Не совсем.
— А служанка? Устроила скандал?
— Ее хватило только на обморок.
— А чего ожидает Штайнерт в результате всей этой истории?
— Сущую мелочь — убийство. — Вебер закрутил душ и начал вытираться. Потом продолжил: — Вольфганг Штайнерт считает, что Витте не остается ничего иного, как устранить девушку. Только таким образом он якобы сможет избежать скандала и банкротства.
— А что вы об этом думаете? — спросила Виктория. — Она снова ушла на кухню, отделенную от комнаты дверью-гармошкой.
— Мне кажется, еще кое у кого есть мотив для этого убийства.
— У кого же?
Вебер в купальном халате явился на кухню и оперся о двери.
— Сам Штайнерт!
Стоявшая у газовой плиты Виктория едва не уронила коробку с овсяными хлопьями и покосилась на Вебера.
— Вы думаете, Штайнерт мог бы убрать девушку и свалить вину на Витте? Чтобы таким образом избавиться от конкурента?
— Вот именно.
Виктория помешала в кастрюле.
— Недурная версия, — задумчиво протянула она. — Но что-то тут не сходится. Будь у Штайнерта действительно такое намерение, зачем ему нанимать детектива, чтобы следить за каждым шагом девушки?
Вебер не ответил. Возразить было нечего, нужно было подумать. Он прошелся по комнате. На кровати обнаружил серый костюм, нейлоновую рубашку, галстук, носки. Рядом стояли ботинки. Виктория обо всем позаботилась. Он покосился в сторону кухни, где она чем-то грохотала. Да, она явно решила втянуть его в это дело.
Пока он одевался, в голову пришла мысль, которая могла опровергнуть аргументы Виктории. Разве Штайнерты не могли поручить убийство постороннему человеку? Он знал, что в Париже и Риме и даже в преступном мире Гамбурга существовали специалисты, выполнявшие такую работу по наказу, не выдавая своих поручителей. А Штайнерты наняли Вебера, чтобы с чистыми руками предстать перед полицией.