Наконец наступил момент, которого предельный князь ждал больше всего и о котором всё это время мог только мечтать. Знаменосец его личной дружины вынес знамя Дома Озеровых. Младан Агалин и другие офицеры замерли, как и полагается в подобных случаях, приложив ладонь правой руки к груди. Чернек обратился к застывшим на ветру людям.
- Ратники! Отныне вы бойцы Поместной стражи Суломатья. Вы охраняете Законы Мудрости. Вы охраняете порядок. Вы охраняете Дом Озеровых, как воплощение Законов Мудрости и порядка в Суломатье. Отныне это знамя ваше.
Дружинник передал знамя Младану. Исправник гордо поднял полотнище над головами воинов. Подхваченное ветром, оно развернулось во всей красе выше копий пехотинцев. Чернек давно не испытывал такого приятного чувства. Наконец-то стража, которая кормится и получает жалование за его счёт, будет ходить под знаменем его Дома, а не под знаменем Дома Строговых.
Закончив церемонию, предельный князь вернулся в свои палаты. Приказал прислужникам подать ему обед, а сам крепко задумался. Предстояло решить гораздо более важный вопрос, чем набор новых стражников. Мудрейший Вейкко стоит со своим войском в лагере на его земле. Лесьяр Строгов, как сообщают, собрал часть своих сил и выступил против Благой рати. Приближался момент, наступление которого Чернек ждал, но всякий раз откладывал своё решение. По долгу веры и дружбы предельный князь Суломатья должен был выступить на стороне мудрейшего. Но как никто другой Чернек понимал, каким опасным противником является Лесьяр Строгов. К тому же он державный князь, которому была принесена священная клятва верности на поле битвы у Чёрного кургана. В то же время Чернек знал, что ни одна храмовая дружина не пришла в лагерь главного хранителя храма Юма и Живы. Как быть?
От размышлений Чернека оторвал старший сын. Наследник пришёл к отцу, но застав его глубоко задумавшимся, заколебался. Владыка Старогулья поднял взгляд на сына.
- Ты что-нибудь хотел, Волк?
- Да, отец. У меня известия от наших разведчиков. Несколько дней назад мудрейший Вейкко проиграл битву Лесьяру Строгову, его войско уничтожено.
- А сам Вейкко?
- Он либо погиб, либо попал в плен. По крайней мере точно известно, что бежать ему не удалось.
Чернек резко встал и сделал несколько шагов по комнате. Предельный князь надеялся, что всё получится как-то иначе. Только сейчас он осознал, насколько это глупо. Действительно, какова была возможность, что хранитель храма, всю жизнь молившийся богам и читавший рукописи, сможет победить Лесьяра Строгова, полководца, прошедшего столько битв? Он слишком долго откладывал этот момент, но теперь сами боги не оставили выбора. Чернек поймал себя на том, что стоит в паре ладоней от стены и смотрит на брёвна. Резко повернулся к сыну.
- Я слишком долго думал на чью сторону мне встать и сам загнал наш Дом в угол. Теперь выбора у нас не осталось. Лесьяр поведёт своё войско на Старогулье, чтобы наказать нас в назидание другим. Созови всех гонцов, я лично отдам им приказы, чтобы сомнений у них не было.
- Отец, - нерешительно произнёс Волк, - мы соберём всё войско? Известно, что Лесьяр Строгов привёл лишь часть своих сил.
- Этого ему вполне хватит, чтобы совершить быстрый марш против нас. Либо подождёт подхода остальных сил. В любом случае война началась. У меня двадцать три тысячи воинов. Чтобы потягаться с Древгородом, нам понадобятся все.
***
Пламя установленных в скобах факелов заставляло плясать тени стоявших в дальнем конце Большого зала стражников. День выдался трудным, как и все предыдущие. Деян Булатов сидел на престоле владык Миргорода, подперев голову кулаком левой руки. С момента убийства Эдуарда прошло уже несколько недель. Гибель двоюродного дяди оставила юного князя один на один со всем грузом проблем. Опереться было не на кого, спросить совета тоже. Дядя Видогост обещал ему помощь и поддержку, но, как и следовало ожидать, остался в стороне, наблюдая как поступит ненавистный племянник. Да что там дядя, весь город и весь предел смотрели сейчас за ним.