Это был высокий дракон с чешуёй цвета венозной крови. У него была вытянутая морда и сильное, мускулистое тело. Глаза его были почти совершенно черными, словно два маленьких глянцевых шарика, с очень узкими красными кружками, которые напоминали солнце во время затмения — явление весьма частое, ибо великий диск, который драконы называли «луной», и про который ходили самые забавные легенды, якобы там обитали гигантские кролики, — регулярно загораживал небесное светило.
Красный дракон стоял перед огромным холстом, который развевался словно белое знамя на ветру, держал в руках кисть, с которой капали густые капли чернильной краски, и очевидно пытался рисовать.
Всё это время дракон в шапочке пристально наблюдал за его действиями. Время от временя на его вытянутой морде мелькало немного странное, иной раз даже болезненное выражение. Казалось, он собирался что-то сказать, но каждый раз себя сдерживал и только молча мотал головой. Наконец красный дракон закончил свой «шедевр» и опустил кисть.
— Я сделал… — сказал он глубоким и как будто немного журчащим голосом.
Дракон в шапочке и обезьяна переглянулись.
— Вижу, вижу, юный господи Карун, — сказал первый. — У вас получился просто замечательный пейзаж. А какое сходство… Кажется, вы уловили самую эссенцию знаменитых Заводей Вселенской Мудрости…
— Это кролик, — несколько смущённым голосом поправил Карун.
— Кро… лик? — перепросил удивлённый художник, снова всмотрелся в холст, затем прищурился, точно всеми силами пытаясь понять, что именно во всей это мазне можно было принять за кролика, наконец оставил бесплодные попытки и в отчаянии посмотрел на обезьяну.
Сун вздохнул.
После этого учитель рисования взял свои принадлежности, — и другие, сделанные на заказ, — и попрощался. Отец и сын остались наедине. Карун неловко сидел на каменной платформы, за которой простиралось ветреное голубое небо, и теребил когти.
— Скажи, Карун, — наконец спросил Сун. — Тебе хотя бы понравилось рисовать?
— Я… Я не против этим заниматься, отец… — ответил Карун.
— Не против…
Сун помотал головой.
— Прямо как с литературой? И музыкой… Ты не против, и в то же время это не приносит тебе удовольствия, так?
—…Да, — после некоторой паузы ответил Карун. — Извините, отец, — прибавил он печально. — Я знаю, что вам тягостно пытаться найти для меня подходящее занятие…
— Не извиняйся, Карун, — улыбнулся Сун. — В этом и состоит моя обязанность, как твоего воспитателя. Главное: верить и искать. Помни, у каждого есть своё предназначение. Оно может быть очень, или не очень полезным. Главное, чтобы оно приносило тебе душевное удовлетворение.
— А дядя Кархан говорит, что каждый дракон должен приносить пользу…
— У нас разные взгляды, — усмехнулся Сун. — Но пусть. Что-то мы больно засиделись. Не пора ли нам пойти на обед?..
Глава 46
Голод
— Обедать? — после этих слов глаза красного дракона вспыхнули радостным светом. — Что у нас сегодня на обед, отец? Коровы? Быки? Слоны?.. Ох, прошу прощения. Я немного проголодался… — прибавил он секунду спустя несколько смущённым голосом.
Сун горько усмехнулся. Проголодался… Странно было слышать это от дракона, который ещё утром съел больше трёхсот куриц и на закуску — целого жирафа. С косточками. Но факт остаётся фактом, и когда они прошли в просторный обеденный зал, в котором, при желании, можно было разместить целую арену, и слуги стали один за другим тащить в помещение быков, Карун набросился на них с такой жадностью, что, казалось, не ел целый год.
Сам Сун сидел на некотором отдалении, чтобы его не запачкало кровавыми брызгами, и поедал маленький кусочек сырого мяса. Его сын всегда обладал необычайным аппетитом, который, казалось, становился всё сильнее по мере его роста. Вскоре, чтобы прокормить последнего, пришлось вводить новую строчку расходов в бюджет императорского дворца. А ведь это были баснословные цифры!
Причём самое странное было в том, что, по собственному признанию, Карун никогда не наедался. Один раз он попробовал набить свой желудок. Эксперимент продолжался три дня, за которые было съедено целое стадо бизонов, несколько сотен свиней и целый кит. Под конец по острым, как точёные алмазы, зубам дракона потекла кровавая рвота, но даже это не помогло утолить некую странную, иную жажду, которая пожирала его изнутри.