"Нет," я говорил настоятельно, тянущий Эван и внимание Сары с началом. "Номер я не хочу пойти к больнице".
"Что"? Сара, расспрошенная в замешательстве. "Ваша мать только что дала большую дозу.".
"Я знаю," я прервал. "Я не хочу видеть ее".
"Вы не хотите знать, есть ли она хорошо"? Эван спросил, его голос careful.
"Нет," я вернулся непреклонно. "Я не хочу видеть ее. Она сделала это. Она сделала это из-за меня, чтобы сделать больно мне. Я не позволю ей. Я не позволю ей".
"Эмма, о чем речь"? Сара требовала пылко.
Эван присел перед мной и соответствовал моим глазам. "Вы уверены"? Я кивнул. Он изучал меня пристально мельком а затем кивнул. "Хорошо. Нам не придется пойти".
"Эван, что ад вы говорите? А что если она―"
"Сара," он отрезал ее перед тем, как она смогла закончить. "Вы не были здесь раньше. Это - вероятно не хорошая идея, чтобы пойти к больнице. Мы должны получить, вы даете пристанище так или иначе. Это есть сумасшедшая ночь для вас так же".
Сара качнула ее головой, ошеломленный. "Я не понимаю".
"Я объясню позже," Эван говорил ей. "Эмма, позволяют нам идти".
Я был все еще немного удивлен. Я принял его участие и позволил ему вести меня. Он и Сара выключила огни вдоль пути, и он нашел ключ к моему keychain, чтобы запереть дверь. Мы продолжались к автомобилю, и Сара ползала в обратной стороне, пока я сидел в пассажирском месте. Мы двигались Сара в тиши, или возможно я точно так же не смог слышать их, говорящих.
Анна была крушением, когда мы прибыли. С ней контактировала полиция, с тех пор, как они знали отца Сары. Она мучалась над нами, когда мы вошли, обнимая каждый из нас, управляя ее рукой над нашей слезой запятнанные щеки, чтобы исследовать нас ближе. Эван сделал большинство из объяснения с тех пор, как он был единственным компоновано достаточно, чтобы иметь смысл.
Мое целое тело болело и мои ребра были горелыми с болью. Я не захотел сказать. Я не захотел слушать. Я только что захотел не допустить это все и ползают под одеялами. В конечном счете, как только Анна и Карл были удовлетворены чем им сказали, мы освобождаемся наверх.
Эван остался со мной, пока он позволялся, лежа спокойно перед мной на кровати, наблюдая за мной drift. Сара закончилась ползание в кровати со мной когда-нибудь ночью, вероятно не в состоянии спать. Я был не так уверен, что я сплю много также. Мои глаза искали в темном―мигании в и вне сознания.
"Я говорил ей сделать это," я шепнул Саре, когда ее глаза открылись от меня, рассвет мягко, пылая выше нас.
Она мигнула шире, пробуя понимать.
"Я говорил ей, что я не заботился, если она взяла целую бутылку. И она сделала".
"Эмма," Сара вдохнула потрясение, окончательно поняв, что я подразумевал. "Вы не вынудили ее сделать это".
"Но я не знаю, я ли would've остановил ее также," я признал глухим голосом.
"Не говорите это. Вы имели" бы.
"Я ненавижу ее, Сара," я скреб, мои глаза, стирающие со слезами. "Я ненавижу ее столько". Мой голос сломался, и я глотнул против правды. Слезы бежали над моим носом и на подушке. "Я не захотел увидеть ее, потому что... поскольку я не забочусь, если она мертва".
"Об Эмма," она плакала, ее голубые глаза, просачивающиеся в боли. "Я не верю это. Вы сердиты. Но я не полагаю, что вы захотели бы она dead".
Я не говорил что-либо больше. Мы лгали молча, абсорбционный мучение в остальных глазах, в конечном счете падая обратно в беспокойный спят.
Я сочувствовал ответственным чему Сара терпела из-за эгоизма Рейчел. Но я не сочувствовал раскаяние чему я имел говорил ей. Я действительно не заботился, если моя мать жила или умирала.
~~~~~
"Вы уверены, что вы не хотите прийти"? Сара, спрошенная снова с сумкой в ее руке.
Я посмотрел на Сару и ее мать от моего положения для стрельбы с колена на кухонном этаже, вычерпывая замороженный помидор и размещая его на остром правлении на столе. "Я уверен. Я доем поднятие. Мне все еще нужно выбросить пищу в холодильнике".
"Мы будем видеть вас назад в доме после того, как мы идем к больнице," Анна говорила мне с последней коробкой от моей спальни в охапке.
"Я не буду намного длиннее".
После того, как я поднял ингредиенты салата, Рейчел бросилась везде в кухне, я бессмысленно мыл блюда и опорожнял холодильник.
Я не оглядывался вокруг то, когда я отправился, только что закрыл дверь сзади меня и запер это. Я бросил мусорные сумки в канистры на стороне дома и протащил их к узде.
Вместо возвращения к пустому дому Сары, я продолжал движение. Я знал точно, где я шел, хотя я не смогу позволить себе рассмотреть, почему я шел там, или что, возможно, случилось бы как только я прибыл.
Я звонил гудок и наполовину надеялся, что он не домашний. Мое сердце пропустило удар, когда черная металлическая дверь открылась.
"Эмма"? Джонатан просмотрел мое лицо и мгновенно спросил, "Что случается"?
Я перевел дух. "Могу я войти"?
"О, да, конечно". Он поддерживал позволяют мне проходить.
Я влез ступеньки с ним сзади меня. Я сидел на кушетке и он занял место в стуле, взволнованно ждет мои слова.
"Рейчел пробовала убить себя вчера вечером," я выявил без любой интонации моим голосом.
Джонатан медленно кивнул его главный и понизил его глаза. Он оглянулся назад во мне и говорил мне, "не чувствуют себя повинным".
Мои глаза раздавили в замешательстве, не определенный, если я имел слышал его правильно.
"Для не заботы... вы не должны чувствовать себя повинным".
Мои глаза мгновенно дали комментарии, зная реальную причину, которой я управлял здесь―, потому что он понимал. Мое сжатое горло.
"Я чувствую себя таким страшным. Каким видом особы являюсь я? Я означаю, она - моя мать―"
"Нет ее нет. Ее никогда не было," он противостоит мягко. "Эмма, ее не было даже закрывают к существованию вашей матери. Вы имеете каждое право ненавидеть ее".
Я склонил свою голову в моих руках и зарыдал―каждое удушье, пересылка волны боли через мое тело. Я обертывал свои руки вокруг моих ребер, ни к какой пользе. Я не смог перестать крик.
Джонатан двигался рядом со мной и обертывал его руку вокруг моего плеча. "Вы не ошибались что-либо, Эмма. Это был ее выбор, не ваш. Вы не вынудили ее сделать это".
"Я говорил ей," я задушил, наклоняя мою голову в нем.
"Так," он ответил, вытирая слезы от моих щек. "Это была ее боль, не ваш, это вынудило ее сделать это".
"Но я желаю," я заикнулся, "я желаю она были мертвы. Затем возможно она перестала бы причинить вреда, и перестают причинить вреда меня". Я пробовал продолжаться но не мог затаить мое дыхание. "Это так страшно. Я есть так―"
"Нет," он успокоил, тянет меня, чтобы отдохнуть мою голову на его плече, нежно натирая мою обратную сторону. "Она сделала больно вам, Эмма, снова и снова снова. Вы можете позволить ей пойти сейчас. Не позволяйте ей сделать больно вам больше".
Я боролся за мое дыхание в крюке его шеи, позволяя ему утешить меня в охапке. Этого не было до я не смог успокоить достаточно, чтобы думать прямо, что я осознал, что нет, где я должен быть. Я поднял свою голову, и его рука была на моей щеке, вытерев мои слезы. А затем его мягкие губы были на мине.
Я вскочил и споткнулся назад, качая моей головой. "Я не могу".
Джонатан согнул его голову с медленным выдыхают. "Я не понимаю".
Он посмотрел вверх на меня, и его глаза соединились с миной, такой выставленной и уязвимой. Мое сердце, болеющее в интенсивности их эмоции. Я вытер свои щеки, и качнул моей головой снова. "Я не могу".