— Видели, моя Сара играет сейчас на скрипке? — благоговейно спросила она.
Мы с Кариопой обратили взгляд к возвышению с музыкантами, действительно. Девушка очень резво играла мелодию, под которую был бодрый танец. Его танцевало меньше людей, но Шафран неизменно кружил на площадке с очередной претенденткой.
— Потрясающе, да? Она так долго этому училась!
Шарлиз почти заскрипела зубами, я увидела, как сжалась ее челюсть, она приблизилась к моему уху и шепнула:
— Ой, да пусть в кровь сотрет свои пальцы!
— Вы слишком жестоки, ваше высочество!
— Неа!
Кариопа обмолвилась парой фраз с Мэхирой, перед тем как та удалилась и снова обратила взгляд на нас.
— Ты опять говоришь гадости?
— Мама…
— Ну что ты за дитя такое?
Шарлиз покачала головой и отошла от нас.
— Она лает, но не кусает.
— Вы, что, дочь с собакой сравнили? — удивилась я.
— Исключительно ради метафоры.
— Вы их любите.
— Во дворце не все можно высказывать напрямую, учишься жалить по-другому. Время прошло… но привычка говорить витиевато осталась. Не сочти за таинственность или грубость.
— Ни в коем случае.
— Наслаждайся вечером, Николетт. Ты заслуживаешь.
Госпожа Кариопа отошла к зоне отдыха, которая предназначалась исключительно для старшего поколения и расположилась подальше ото всех. А я осталась с мыслями о том, что уже второй раз слышу о том, что нужно наслаждаться вечером. Танцы сменялись один за другим. Меня успели еще три раза пригласить. И я уже хотела сбежать подышать воздухом на балкон, как моего плеча коснулась горячая мужская рука.
Мне не требовалась оглядываться, чтоб знать, кому она принадлежит. Я узнавала его прикосновение по температуре кожи, по длине пальцев, по тому, как именно меня коснулись.
— Разрешите пригласить на танец почетную гостью из Нурнии, — раздался голос, который вдруг слегка охрип.
Я повернулась к Шафрану, заглядывая в его зеленые глаза и окунаясь с головой.
— Ну, раз уж почетная, — тихо усмехнулась я.
Он выставил руку ладонью ко мне, я повторила его движение, и мы сделали круг неотрывно глядя друг другу в глаза. Сменили руки и сделали круг в другую сторону. Две руки, на расстоянии пары сантиметров… Я поняла, в чем прелесть начала этого танца. В легком томлении. Затем он подхватил меня за талию, я положила руку ему на плечо, а другая наша пара рук соединилась вместе, и он закружил меня. Легко, совсем невесомо, мне почти ничего не надо было делать, все движения были естественны, словно мы тренировались много раз до этого.
Мы продолжали смотреть друг другу в глаза.
— Вы, наверняка, устали.
— Вовсе нет, — ответил он, не сводя с меня глаз. — У тебя прекрасное платье… И ты в нем прекрасна. Я его не видел в ателье.
— Сюрприз! Азайя постаралась. Я померила его последним. Она сказала, что так часто бывает. Выбирают либо последнее, либо первое.
Он хмыкнул какой-то понятно только ему вещи, а я не стала расспрашивать. Я молча наблюдала за его теплым взглядом и наслаждалась этим вечером.
Мы повторили круг, снова поднимая ладони. В этот раз было еще волнительнее, ведь я знала, что после этих движений он снова коснется меня и закружит. Я уже знаю какого ощущать его руку на своей талии, а ладонь в ладони.
Его волосы сегодня не были заплетены в косы, а лежали волнами, венчанными золотой короной. Он — король. Но в данный танец он мой.
Я глубоко вдохнула, ощущая знакомый запах шафрана и лакрицы, смешанный с легкой сладостью карамели. Захотелось уткнуться ему в шею и закрыть глаза. Но я продолжала держать их открытыми, запоминая его взгляд, впечатывая его в свою память. Надеюсь, что, когда мне будет пятьдесят, если я доживу до этого возраста, я буду помнить каждую его деталь, каждую черточку лица.
Мы сделали еще один круг, и он нехотя выпустил меня, задержав в руке мои пальцы.
— Это был приятный танец, — сказала я.
— Лучший в моей жизни, — ответил тихо он.
Музыка сменилась на другую, на возвышение вышли еще девушки. Они играли все вместе, но музыка не была похожей на танцевальную композицию.
— Что они играют? Как под это танцевать? Надеюсь, меня больше не пригласят, — хмыкнула я.
— Не пригласят. Это был последний танец. Далее только музыка, беседы.
— Последний танец? Вы потратили его на меня?
— Не я потратил, ты подарила.
Я глупо улыбнулась, покачала головой и сделала то, что делала обычно. Сбежала.
Я испугалась, что наброшусь на него тут при всех. А тут люди, между прочим. Я отошла к столу и осушила бокал с щербетом. Мой взгляд снова стал блуждать по гостям, я увидела, как Шафран разговаривает с какой-то семьей, Шарлиз опять ест тарталетки, а Кариопа выслушивает какую-то женщину с очень скучающим видом.