– Давай коньяк. Водку я, кстати, не жалую.
«А нам об этом очень хорошо известно», – съязвила я, правда, мысленно. Сходила в кухню и вернулась с подносом: графинчик с коньячком, бутерброды с икоркой, лимон дольками и колбаса колечками (Док хотел ее выбросить, а вот смотри-ка, пригодилась). Мы выпили и заели икоркой. Кума продолжал меня разглядывать, мысли у него при этом были любопытные, но совершенно для меня неопасные, и я расслабилась. После второй рюмки он спросил:
– Ты сама откуда?
– Издалека, – ответила я, а он опять спросил:
– А какими судьбами к нам попала?
– На машине приехала. Город мне ваш по душе пришелся, потому как никто меня здесь не знал.
– Баба ты крученая, и видок у тебя соответствует, думаю, кое-чего в жизни ты повидала, – кивнул он, а я усмехнулась:
– Физиономия моя не нравится?
– Физиономия у тебя ничего, а вот взгляд дурной. У меня есть один с таким взглядом, лет десять я его знаю, а спиной поворачиваться к нему ни в жизнь бы не стал.
– Я вообще-то тихая, – загнусила я, – и неприятностей не ищу. Живу себе спокойненько и другим не мешаю.
– Ага, – согласился он и взглянул исподлобья.
– Все-таки рожа моя тебе не нравится, – хохотнула я, а он пожал плечами.
– Говорю, нормальная у тебя рожа… – Тут и он засмеялся. – Не обижайся. Конечно, шрамы бабу не красят. Кто ж тебя так?
– Самосвал, – с легкой придурью во взгляде ответила я. – Поехала в Москву на рынок, еду, никому не мешаю, и вдруг этот алкаш навстречу. «Поцеловались» мы с ним, парнишка коньки отбросил, а мне украшения оставил, чтоб дольше о нем помнила.
– Не повезло, – хмыкнул Кума, отставил рюмку и поднялся. – Что ж, спасибо за угощение.
– Заходи, если будет желание. Хорошему человеку всегда рада.
– А Док твой, он кто, правда доктор или тоже туфта? – неожиданно спросил Кума уже возле двери.
– Док – врач, психов лечил, надоели они ему, сам чуть не спятил, вот и подался со мной.
– Занятно… Пошли, Серега, – окликнул Кума охранника и сказал мне со смешком: – А про самосвал ты врешь. Не водила тебе завещал себя помнить, а вот кто? Ты часом не на любовное свидание в наш город явилась?
– С любовью у меня туго, – забеспокоилась я. – Большие проблемы по женской линии. И, богом тебе клянусь, беспокойства от меня никому не будет. Клиенты довольны, с властями дружу, а вас очень уважаю.
– Хорошо, если так, – серьезно проронил Кума и наконец отбыл. А я задумалась.
От глубоких размышлений меня отвлек Док, возникший в комнате.
– Чего он хотел?
– Супероружие, – развела я руками. – Знать о конкурентах все и каждый их шаг наперед угадывать. Согласись, в этом что-то есть.
– Ты ему сказала? – ахнул Док, впрочем, сам в это не веря.
– Нет, разумеется. Я покаялась: фокусничаю, народ дурю. Он расстроился.
– И что теперь?
– Да ничего.
– Ужинать будешь? – поскучав немного у порога, поинтересовался он.
– Нет. Поздно уже.
Док исчез за дверью, а я подошла к окну и уставилась в темноту. Неожиданный визит Кумы навел меня на интересные мысли. Я перекидывала их и так, и эдак, они нравились мне все больше и больше. Что, черт возьми, я делаю в этом городе? Жду знака? А может, визит Кумы и есть тот самый знак, ведь наверняка не скажешь. Надо бы как-то поделикатнее поторопить господа. Сколько же можно сидеть здесь без дела? Скучно. Доку, и тому скучно, а про меня и говорить нечего. Копайся в мыслях всяких придурков, добро бы польза какая… Польза, конечно, есть, это я малость завралась, но все равно скучно. Короче, если Магомет не идет к горе, значит, самое время горе сдвинуться с места.
Решение я приняла быстро и устремилась в кухню. Док ковырял вилкой в любимой травке и тоже смотрел в окно. Мысли в голове невеселые, последнее время он пытался от меня прятаться, твердил про себя стихи, а я позволяла ему думать, что это помогает. Док немного странный человек, он во всем ищет смысл: зачем родился, зачем учился, зачем потащился со мной? До него все никак не доходит одна простая вещь: жизнь случайна, а следовательно, бессмысленна. Над ней можно ломать голову, а можно просто жить в свое удовольствие. Это, кстати, то, чем я намерена заняться.
– Мы уезжаем, – сказала я и выдала свою лучшую улыбку.
– Куда? – Он вроде бы растерялся.
– Домой. Деньги заработали, пора их тратить.
– Ты… – Он торопливо опустил глаза, не решившись произнести слово «отомстить». Я уже давно поняла: несмотря на возраст, он романтик.
– Я соскучилась по родному городу, – врать не хотелось, а обижать его тем более.
– Когда поедем? – чуть помолчав, спросил он.
– Надо решить вопрос с квартирой, а мне выправить паспорт взамен свистнутого.
– У тебя украли паспорт? – поднял он брови, а я укоризненно покачала головой.
– Док, как можно украсть у меня паспорт? Человек только руку протянул, а я уже услышала. Паспорт в сумке лежит, где ему и положено, а я введу родную милицию в заблуждение и сообщу, что свистнули. Лишний паспорт не помешает. Тем более что я планирую выйти замуж.
Уж на что Док спокойный мужик, но глаза выпучил и даже вилку уронил.
– За кого?
– Еще не знаю. Желательно, чтобы он сразу после бракосочетания отбыл за границу. Сыскать такого будет нетрудно.
– Варвара, что ты болтаешь? – нахмурился он.
– Я посвящаю тебя в свои планы, неужели не ясно? Мы возвращаемся в родной город, народ вокруг любопытный, спросят, к примеру: откуда бабки, а я им – от верблюда, то есть от мужа, муж у меня за границей большие деньги зашибает, а я здесь живу не тужу.
– Ты надеешься, что, если сменишь фамилию, тебя не найдут?
– Кто, Док? Кто меня ищет?
Квартиру продали, паспорт я получила, и мы, погрузив нехитрый скарб в новую машину, отбыли в столицу нашей родины. Свой план я решила осуществлять поэтапно. Москва как раз и была первым этапом. Для начала я устроила Дока в приличной гостинице, а себя в больничной палате. Здесь я приобрела роскошную улыбку, наконец-то избавилась от шрамов, а также от ребра (одного я лишилась два года назад, а так как слышала, что они парные, решила, что второе мне совершенно ни к чему), в результате у меня образовалась восхитительная талия, такая умопомрачительно тонкая, что кое-кто в Голливуде, узнав об этом, хлопнулся бы в обморок. После талии взялись за бюст. Вообще-то он сам по себе был неплох, но трое уродов его малость подпортили. Благодаря чудесам современной медицины очень скоро он стал краше прежнего, чему я от души порадовалась. В мой облик были внесены еще кое-какие изменения, бог знает что можно купить за деньги.
Больницу я покидала, мысленно визжа от восторга и потирая руки. Доку перемены не пришлись по вкусу.
– Ты стала совсем другой, – с грустью заметил он, после того как минут пять пялил на меня глаза. Я же говорю, Док романтик, очень ему хочется кого-то спасать, быть нужным и все такое. Вот если бы я слегла с какой-нибудь каверзной болезнью или окончательно свихнулась, он бы порадовался. Сидел бы рядом, держал за руку и утешал. Но у меня на этот счет свое мнение.
Я поцеловала его и ласково пропела:
– Это я, Док, я. И я тебя очень люблю.
– Это неправда, – улыбнулся он. – Но для меня главное другое. Ты знаешь что.
– Конечно. Я тебя люблю, и ты мне очень нужен.
– Спасибо. – Он распахнул дверь машины и помог мне сесть. – Ты самая красивая женщина в мире.
– Спасибо, – передразнила я, и мы отправились в гостиницу.
Мое появление там по произведенному впечатлению напоминало небольшое извержение вулкана. Сотрудники, постояльцы и прочие праздные граждане, пока я оформляла бумаги, нарезали круги вокруг. Это радовало: денежки не пущены по ветру, и толк от операций явно был.
В номере, отослав Дока, я устроилась перед зеркалом и уставилась на себя. Внешность у меня очень удобная, завязала «хвост» на затылке, потупила глазки – красавица-скромница, маменькина дочка; прямой пробор, улыбка до ушей, в глазах веселые черти – болтушка-хохотушка, душа компании; взбила волосы в высокую прическу, взгляд в упор – роковая женщина, да и только. Пока этих трех масок более чем достаточно.