Тут юноша оборвал свою песнь и задал какой–то вопрос, обращаясь неизвестно к кому. Вопрос был задал шепотом, поэтому я понятия не имел, что он спросил. Зато я ясно услышал ответ.
"– Я люблю тебя, Мираэль, ты и Кристоф – это вся моя жизнь!"
Кажется, я перестал дышать. А сердце наоборот ускорилось, бешено гоняя кровь по организму. Этот голос я узнал бы где угодно. Голос человека, которого я люблю всю свою жизнь. Ее голос был выше, чем сейчас, переполненный любовью и нежностью. Я не могу ошибаться, это точно был голос моей мамы.
Я открыл глаза. Из их уголков сбежали ручейки слез. Я смахнул их и потёр глаза руками, окончательно прогоняя сон. Дэн и Рокси уснули, облокотившись друг на друга. Я аккуратно, стараясь их не разбудить, выключил ноутбук, встал и ушел на кухню. Мне нужно было побыть одному. Свет включать я не стал, чтобы не резало глаза. Сел возле подоконника и уставился на улицу.
Была глубокая ночь. Фонари скупо освещали темные улицы. На душе было тяжко и муторно. Хотелось верить, что я ошибаюсь, что все это мое разыгравшееся воображение. Она сказала – Мираэль? На ум почему–то сразу приходят мысли о чем–то неземном.
Я никогда не слышал этого имени от мамы. Разные мысли и предположения тревожили сознание. Я гнал их прочь. Стараясь не терять голову, я пытался думать о чем–то, что меня успокоит. Но как ни старался, я неизбежно возвращался в ту темную пустоту, где таинственный юноша пел моей матери. Его голос, словно божественное благословение, окутывало душу и тревожило сердце. Было в нем что–то необъяснимое, непонятное.
Для себя я сразу же решил, что не стану спрашивать ее об этом. По крайней мере, пока на свет не появится моя сестренка. Не хочу, чтобы мама переживала. Я люблю ее бесконечно и благодарен ей за все. Мои больные фантазии только напугают ее.
Я подпер щеку рукой, меня беспокоили сны. Они с каждым разом наносили все новые и новые удары. Но я не стану постоянно перебирать их в голове и бояться лишний раз закрыть глаза. Они словно хотят, чтобы я понял что–то, чего, видимо, пока не осознал. Все это не просто так. Я знаю, я это чувствую.
Лирэль
Проснулась я поздно. Было уже около двенадцати. На улице шел дождь, стучал по крыше и струйками воды стекал по стеклу. После завтрака я решила сразу же приступить к завершению картины.
У меня появилась необычная идея. Я села за рабочий стол и в альбоме для зарисовок стала изображать мистических существ, о которых на днях читала в библиотеке. Это были полупрозрачные нимфы, крошечные феи с маленькими крылышками, а также золотистая стройная лань с темными бархатными глазами.
Из всех зарисовок лань вышла лучше всех. От ее светлой золотистой шкурки будто бы исходить свечение. Думаю, она идеально впишется в мой «нарисованный» мир, и именно она будет той самой загадкой. Я улыбнулась. Это чувство, будто ты близок к разрешению сложного ребуса, приятно грело сердце. Я подобрала оставшиеся цвета для копыт и более светлые тона для маленьких пятнышек на спинке. Чтобы усилить эффект, я использовала особую яркую пастель, которая после контакта с водой, высохнув приобретала особое сияние и блеск. Осталось перенести зарисовку на картину. Вооружившись тонкой кисточкой и необходимой пастелью, я устроилась у мольберта и приступила к кропотливой работе.
Лань вписалась в мой пейзаж идеально. Думаю, именно ее не хватало на нем раньше. Теперь она игриво выглядывала из–за деревьев и с интересом смотрела на зрителя. Невольно хотелось рассмотреть ее ближе. Коснуться рукой и почувствовать, как она ответит на ласку.
Она вышла очень живой и в тоже время волшебной и нереальной, именно такой, какой я ее хотела видеть. Закончив с ланью, я проработала мельчайшие детали, используя технику тонкой кисти, и обессилено откинулась на диван. Мои руки дрожали от напряжения. В работе я не заметила, что прошло уже четыре часа. Мой живот заурчал, напоминая что завтрак был уже очень давно. Пальцы были перепачканы пастелью и краской. Даже края мольберта пострадали и были хаотично заляпаны.
Но я была так счастлива, счастлива, что завершила, наверное, самую необычную картину из всех, написанных мной ранее. Я почувствовала себя ребенком. Мне захотелось закружиться по комнате и захлопать в ладоши. Но я безумно устала, поэтому просто лежала и рассматривала свое творение.