Они явно относятся ко мне с подозрением. Все, что у меня было, — дерьмовое первое свидание, а теперь я втянута в расследование потенциального убийства.
— Хорошего дня, Браяр, — говорит Росарио, в то время как Смит даже не удосуживается оглянуться на меня.
Я жду, пока патрульная машина скроется из виду, прежде чем выдыхаю задержанный воздух и направляюсь внутрь, чтобы покормить Куки. Это не должно было походить на допрос, но это было так. Если они еще не признали смерть Остина случайной, возможно, они просто ставят все галочки.
Я направляюсь в кладовку, где храню корм для кошек Куки, но ее больше нет рядом, и она уже хрустит. Либо у нее все еще остались остатки еды после завтрака — неслыханное дело, — либо она снова полезла в мусорное ведро.
— Черт возьми, Куки… — Я сворачиваю за угол на кухню только для того, чтобы обнаружить высокого мужчину, маячащего в углу, небрежно скрестив руки на груди и со зловещей улыбкой на лице.
Крик вырывается из моего горла, и Куки вылетает из комнаты, когда я бросаюсь за сковородой. Я держу ее как биту, прекрасно осознавая, какой ужасной я была, когда мы играли в бейсбол на физкультуре, и что я месяцами не была в спортзале. Я почти уверена, что в последний раз я вспотела, когда в Центре Рэмси на территории кампуса вышел из строя лифт и мне пришлось подниматься пятнадцать пролетов на верхний этаж.
Но теперь мне нужно как-то отбиться от незваного гостя на моей кухне.
Сейнт де Хаас.
Этот засранец вел себя в тот первый день занятий так, будто он меня не преследовал, и теперь он здесь, в моем доме. Определенно преследует меня.
— Какого хрена ты здесь делаешь? — Кричу я.
Он не сдвинулся ни на дюйм, ничуть не испугавшись сковороды, занесенной над моей головой. От его беззаботной улыбки мне хочется вырвать ему волосы.
— Я задавался тем же вопросом об Остине Эммонсе.
— Ч-что? Остин? — Мой мозг пытается сложить кусочки этой безумной головоломки вместе. Две секунды назад даже я не знала полного имени Остина. — Откуда ты его знаешь?
Может быть, они друзья. Родственники. Может быть, он думает, что я каким-то образом ответственна за смерть Остина, как и копы. Что я та, кто дал Остину наркотики, которые убили его.
Сейнт пожимает плечами.
— Мы с ним познакомились после твоего… свидания. — Улыбка, наконец, сползает с его лица, губы скисают.
Моя хватка на сковороде усиливается.
— Послушай, я не имею никакого отношения к тому, что он оказался мертв, ясно?
Сейнт смеется, все его лицо искажается от восторга, когда он запрокидывает голову. Несмотря на страх, бурлящий у меня внутри, музыкальный звук заставляет мое сердце трепетать. Мое глупое, глупое сердце.
— Я знаю. Разве ты не получила мой подарок?
Я замираю.
— Какой подарок?
— Часы. На твоем крыльце.
У меня кровь стынет в жилах. Часы Остина не упали, когда он выходил из моего дома.
Сейнт снял его с тела Остина и оставил там. Для меня.
Мой желудок переворачивается, нарастает тошнота.
— Почему ты оставил их на моем крыльце?
Теперь он делает шаг вперед, и я поднимаю сковороду повыше, но он ни в малейшей степени не съеживается.
— На память. Чтобы напомнить тебе о том, на что я готов пойти ради тебя. На что я готов пойти. На какие жертвы я пойду.
Мои глаза щиплет от охватившего меня ужаса. Этот человек и близко не похож на святого. И гораздо опаснее, чем я думала.
— Ты что-то сделал с Остином?
Еще шаг. И еще. Теперь он посреди комнаты, становясь выше с каждым дюймом расстояния, которое сокращается, между нами. Возможно, он самый высокий мужчина, которого я когда-либо видела. Намного выше шести футов. Его темные волчьи глаза танцуют, прикованные ко мне, как будто в комнате больше ничего нет.
— Я дал ему только то, чего он больше всего желал, — мурлычет Сент. — В свою очередь, он дал мне то, чего я желал — его несуществование. Его постоянная разлука с тобой.
— Ты… — мой пульс эхом отдается в ушах, голова кружится так сильно, что я едва могу произносить слова. — Ты знал, что он умрет?
— Конечно. Как еще я мог гарантировать, что ты будешь полностью принадлежать мне?
Желчь подступает к моему горлу. Смерть Остина не была несчастным случаем.
Сейнт знал, что наркотики, которые он дал Остину, убьют его. Сейнт убил его.
— Почему? — Я задыхаюсь, сковорода падает, руки слабеют. — Зачем ты это сделал? Он мне даже не нравился. Он был невиновен. — Мой голос срывается на последнем слове.