Он опускается на колени на пол, притягивая меня к себе за бедра так сильно, насколько это возможно, со связанными запястьями. Я вырываюсь, но мои попытки жалки под его тяжелыми ладонями.
— Выкрикивай мое имя так громко, как хочешь, муза. Только моя.
Он снова приподнимает маску, открывая надутый рот под ней. Рот, который обещает погубить меня.
Я крепко зажмуриваю глаза.
Первое прикосновение его языка к внутренней стороне моего бедра заставляет меня вскрикнуть, нога дергается под ним. Когда его язык облизывает другое бедро, моя киска пульсирует в ответ.
— Это тот язык, которому я должна поклоняться? — я не могу отбиться от него физически, но я могу бороться с ним своими словами.
Его смешок отражается от моего бедра, его губы прижимаются к моей коже. Затем его зубы впиваются в мою плоть.
— Ах! — я выгибаюсь, пытаясь убежать от него. Он кусается далеко не так сильно, как я, скорее предупреждающе, чем больно.
— Я заставлю тебя боготворить каждую частичку меня, — обещает он, проводя пальцем от моего упругого соска к пупку и останавливаясь прямо над клитором. — Точно так же, как я уже боготворю каждую частичку тебя.
Он оставляет поцелуй там, где укусил меня, прежде чем погладить это место языком. У меня вырывается непроизвольный стон, и он воспринимает это как сигнал, чтобы втянуть мою кожу в рот.
Я ахаю, на этот раз выгибая спину от удовольствия. Его голова двигается взад-вперед, пока он посасывает оба моих бедра, после чего на них наверняка появятся синяки.
Мое возбуждение растекается по простыням под моей задницей.
Он еще даже не проник языком в меня, а я уже хочу бросить белый флаг. Уступить и быть женщиной, которая влюбляется в своего преследователя. Которая позволяет мужчине, одержимому ею, поклоняться своему телу.
Но единственная ниточка здравомыслия, все еще оставшаяся в моем мозгу, борется с желанием, пульсирующим в каждой капле крови в моих венах.
— Браяр. — Его голос теперь мягче, стон срывается с его приоткрытых губ, когда он замечает, что мое возбуждение блестит для него, темнея на простыне подо мной. — Я еще даже не попробовал твою сладкую киску, а она уже плачет от благоговения перед моим языком.
Слова застревают у меня в горле, желание и экстаз уже слишком переполняют, чтобы говорить.
Сейнт целует меня в одну губу, затем в другую. Я вдавливаю пятки в матрас, сквозь зубы вырывается разочарованный стон.
К черту это. Я хочу, чтобы его язык был на моем клиторе. Я хочу, чтобы его язык проникал в мою киску так же, как это было у меня во рту. Я хочу, чтобы эта пытка закончилась.
Он целует мой холмик, мучительно близко к моему клитору, но все еще не доставляет мне того удовольствия, о котором я мечтаю.
— Прекрати, блядь, дразниться.
Низкий звук застрял у него в горле.
— Мне не нравится слышать слово «прекрати» из твоих уст.
В наказание он опускает голову обратно на мои бедра, облизывая и посасывая мой путь вниз к лодыжкам. Я издала бессвязный крик раздражения, безуспешно дергая за его ремень, стягивающий мои запястья.
Мой клитор пульсирует, когда он прокладывает свой путь от лодыжки обратно вверх по ноге, целуя и покусывая мой холмик. Мужчина никогда не заставлял меня так долго ждать его член в моей киске, не говоря уже о его языке. Ожидание мучительно.
— Скажи мне, что ты хочешь этого. — Его горячее дыхание касается моей влажной киски, и стон вибрирует в моем горле. — Что ты хочешь, чтобы мой язык лизал твой клитор. Ты хочешь, чтобы мой язык погрузился в твою киску, слизывая сладкую влагу, ожидающую меня. Что ты хочешь боготворить мой язык.
Мои ногти впиваются в ладони. Он собирается заставить меня пройти через все это дерьмо, а затем оставить меня жаждущей освобождения, если я не скажу ему все, что он хочет услышать.
— Иди к черту.
— Скажи это. — Теперь он нежно дует на мою киску, заставляя меня вздрагивать, и слезы неудовлетворенного желания щиплют мне глаза. — Или я не позволю тебе кончить.
Как будто это он контролирует мои оргазмы.
— Я просто воспользуюсь вибратором, когда ты уйдешь.
— Ты его не найдешь.
Я мотаю головой в сторону прикроватной тумбочки и чертыхаюсь. Он забрал мой гребаный вибратор.
— Мудак! Он был совершенно новым.
— Больше ты его не будешь использовать. — Он хихикает. — С этого момента, если ты захочешь кончить, тебе нужно будет использовать мой язык, пальцы или член.