— Я вернулась домой. — Это не ложь. Я действительно зашла домой, чтобы переодеться и произнести трехчасовую ободряющую речь, прежде чем отправиться на встречу с доктором Барреттом в баре.
— Доктор Барретт сказал вам, куда он направляется?
— Он этого не сделал. Но я предположила, что домой.
— А куда вы отправились после того, как вернулись домой? — Резко перебивает Смит.
Если она спрашивает, то, вероятно, уже знает. Она просто хочет посмотреть, стану ли я лгать, чтобы скрыть какое-то чувство вины.
— Я ходила в бар.
— И вы встретили там доктора Барретта, верно? — Спрашивает Росарио.
— Если вы уже знаете, куда я ходила в тот день, зачем утруждать себя расспросами?
Улыбка Росарио дрогнула от моего тона, и Смит напряглась. Мне нужно понять, когда, черт возьми, прикусить язык.
— Не могли бы вы рассказать нам о вашем вечере с доктором Барреттом? — Слова, которые срываются с губ Смит, скорее приказ, чем просьба.
Я пожимаю плечами, нетерпение нарастает.
— Мы сидели в баре, заказывали напитки и болтали. Мы посидели там минут пятнадцать, прежде чем я пошла в ванную, а когда вернулась, его уже не было.
Все это правда, и ничто из этого не указывает на мою причастность к его исчезновению. Если я скажу им, что он лапал меня и я убежала, возможно, они подумают, что это какой-то нелепый мотив для убийства.
— Он просто ушел? — Спрашивает Смит. — Без объяснений?
— Полагаю, ему надоело ждать. — Пусть они сами приходят к выводу о том, почему я так долго пробыла в ванной.
— И вы больше не видели доктора Барретта после того, как он вышел из бара? — Спрашивает Росарио.
Я качаю головой, благодарная за то, что могу ответить честно.
— Нет, не видела. Это был последний раз, когда я видела его и ничего о нем не слышала больше.
— И вы уверены, что вам больше ничего не нужно нам рассказывать? — Голос Смит звучит резко.
Я напрягаюсь, подражая ее тону.
— Я уверена.
Учитывая, насколько они уверены в том, что я виновна в смерти Остина и исчезновении доктора Барретта, я сомневаюсь, что они вообще заметили Сейнта.
Даже если бы я захотела бросить его под автобус в этот момент, они бы мне не поверили. Они бы решили, что я выдумываю историю о каком-то сумасшедшем преследователе, чтобы прикрыть собственную задницу.
— Спасибо, что уделили нам время, Браяр. Мы позволим вам вернуться к своей обычной жизни. — Росарио улыбается, направляясь обратно к полицейской машине.
— Мы будем на связи, — угрожает Смит, прежде чем последовать за ним.
Сейнт сказал мне, что позаботится о том, чтобы я не села ни за одно из его преступлений. Как бы сильно я ни ненавидела это делать всеми фибрами своего существа, у меня нет выбора, кроме как довериться своему преследователю.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
СЕЙНТ
В моем офисе на моем телефоне высвечивается имя Деррика. Крайний срок сдачи этой книги наступил и прошел на прошлой неделе, но последние слова появляются на экране, когда мои пальцы стучат по клавиатуре. Конец близок.
Я провожу большим пальцем по экрану телефона.
— Привет, я почти закончил с рукописью. Этот черновик на удивление хорош. Мы должны иметь возможность пропускать правки и отправлять их прямо моему редактору…
— Уже слишком поздно, Сейнт. — Голос Деррика ровный, безжизненный. — Издатель аннулировал твою сделку.
Мое сердце падает. Нет. Эта книга должна была стать моим билетом к завоеванию сердца Браяр. Она прочитала эту книгу и поняла, что это моя лучшая книга на сегодняшний день, благодаря ей. Потому что я встретил ее и смог написать историю любви, превосходящую все, что я когда-либо представлял раньше. Она прочитала посвящение и стала моей навсегда.
Мы познакомились из-за этой книги, и она любит романы С.Т. Николсона больше, чем любого другого автора в мире. Она заслуживает еще одного рассказа от своего любимого автора.
— Мы можем договориться с ними. Отправь им рукопись сейчас и уменьши предоплату…
— Контракт недействителен. Мне очень жаль.
У меня в голове все перемешалось. Должно быть другое решение. Эта книга — наша история — не может так закончиться.
— Тогда мы отправим ее другим издателям. Кто-нибудь захочет опубликовать еще один роман С. Т. Николсона…
— Может быть, ты сможешь сделать это с другим агентом. — Деррик вздыхает. — Извини, приятель. Я считаю тебя великим писателем, правда. Но тебе нужен агент, который сможет лучше работать с твоей… эксцентричностью.