Она стояла в проходе между домами, не зная, как поступить. Идти вперед или остаться здесь? Пойти навстречу или убежать? А что, если это просто ее донельзя раздутое самомнение? С чего она взяла, что он среди ночи будет ждать ее у подъезда? Но даже если там все-таки он, ей это уже безразлично. Стряхнув с ног пыль и мелкие камушки, она надела туфли, откинула с лица волосы и, позабыв о том, что еще минуту назад едва держалась на ногах, твердым шагом направилась в сторону дома.
Когда она поравнялась с такси, его дверь резко распахнулась, и из машины, сжимая охапку белых роз, вышел Арман. Сердце Сабины дрогнуло, но она шла мимо, словно в упор его не замечала.
– Сабина, подожди! – Даже его молящий голос не мог заставить ее остановиться. – Прости меня, я был не прав, я не понимал, что творю, – обогнав ее, он встал перед ней с видом человека, терзаемого муками раскаяния. – Я был пьян и обезумел от ревности.
– По-твоему, это тебя оправдывает? – Она еще не остыла после ссоры, и лицезрение осознавшего вину Армана ее не трогало.
– Нет, конечно, нет, но… Я был сам не свой, когда увидел, как они все вьются вокруг тебя. Я просто представил, что когда я уеду…
– Я пущусь во все тяжкие?
– Извини, я не должен был так думать и говорить о тебе. У меня есть только одно оправдание – я очень сильно люблю тебя. Ты самое дорогое, что есть в моей жизни.
– И поэтому ты решил, что пара профилактических скандалов мне не повредит?
– Я дурак, я идиот, я кретин! Но я так люблю тебя, пойми же это! Я не смогу уехать с мыслью, что ты сердишься на меня, я не смогу там жить, если не буду уверен, что ты меня простила.
Сабина чувствовала, что ее решимость тает под воздействием его покаянных речей, но сменить гнев на милость не торопилась – пусть еще немного помучается.
– А цветы ты вместо белого флага притащил? И где ты их раздобыл посреди ночи?
Арман, казалось, не замечал ее ироничного тона:
– Я знаю круглосуточный ларек.
– А если бы мы разминулись?
– Оставил бы под дверью.
– Да, классно придумано, но после того, что ты устроил, вряд ли они бы меня порадовали.
– Не можешь меня простить?
– Не могу.
– А так? – Он сделал пару шагов вперед и, подойдя вплотную, опустился перед ней на колени. – Так – сможешь?
Она смотрела сверху вниз в его виноватые глаза, понимая, что больше не в силах сопротивляться. Он победил. Она нагнулась и взяла цветы из его рук, а он обхватил ее за ноги, прижавшись лбом к ее коленям.
– Любимая моя, солнце мое, жизнь моя… Прости меня, пожалуйста, прости, я так тебя люблю, я так боюсь за тебя…
Он что-то бормотал, лицом уткнувшись в ее подол, а она стояла с охапкой роз в руках, борясь с подступающими к горлу слезами. Похоже, она еще не выплакала положенную ей норму за этот кошмарный, безумный, чудовищный день, который все никак не хотел заканчиваться. И никуда ей, видимо, не деться от Армана: даже если она сама этого захочет, он просто не даст ей уйти. И она решила смириться с неизбежным. Она ведь тоже любит его, а что будет дальше – покажет время.
Арман наконец оторвался от ее измученного тела и встал.
– Отпустишь такси? – она уже почти справилась с эмоциями, и голос ее звучал бесстрастно.
– Да, я сейчас, подожди минуту.
Он пошел расплачиваться с таксистом, а Сабина побрела к дому. Она уже с трудом волочила ноги, а тут еще увесистый букет. Возле подъезда она запнулась и чуть не упала, но подбежавший вовремя Арман поймал и подхватил ее на руки.
– Пусти меня! Пусти, ты меня уронишь, ты пьян! – она пыталась высвободиться из его объятий, но он держал ее слишком крепко.
– Не бойся, я уже протрезвел, – он нес ее на третий этаж, дыша чуть тяжелее обычного, но походка у него была уверенной и твердой.
– Когда же ты успел? – Она не могла довериться ему полностью, но уже немного успокоилась.
– Когда бегал по городу и искал тебя.
– Ты меня искал?
– А ты думала, я домой спать поехал? Искал, конечно. Этот идиот отъехал сразу же, как только ты выскочила из машины. Пока я его остановил, пока выбежал за тобой – тебя уже и след простыл. И тут я махом протрезвел – испугался, что ты ночью одна черт знает где… Обегал и объездил полгорода, и все без толку. Сабина, обещай, что больше никогда не будешь так делать.