Одним словом, рядом с Арманом, как и предвидели ее родители, она действительно ожила, вновь став той энергичной, жизнерадостной девчонкой, которую они так надеялись вернуть. И если бы не тоска по дому, можно было бы без колебаний утверждать, что в эти дни Сабина была безусловно, категорически счастлива и довольна своей судьбой. Арман, учеба, новые друзья, насыщенная культурная и ночная жизнь, бесконечные студенческие сборища и тусовки – этим было заполнено ее существование, и даже беспокойство по поводу все не поступающего предложения руки и сердца от ее возлюбленного было отодвинуто на задний план. Каждый вечер она засыпала с улыбкой на губах и каждое утро погружалась в гущу событий, с замиранием сердца предвкушая, что принесет ей новый день.
Однако в середине ноября перед Сабиной встал вопрос, явившийся прямым следствием столь кипучей жизнедеятельности. В очередной раз проверив остаток на своем счету, она с пугающей очевидностью осознала, что живет не по средствам. На самом деле она никогда не умела распоряжаться деньгами – до сих пор за нее это делали родители – и теперь, тратя направо и налево, быстро израсходовала бóльшую часть суммы, на которую, как предполагалось, должна была прожить здесь год. Она понимала, что родители, рассчитывая эту сумму, не учли того факта, что Лондон полон соблазнов: сотни кафе, пабов и ресторанов, которые нужно было посетить; десятки торговых центров и несметное количество магазинчиков, в которых каждый раз было сложно устоять и не купить еще одну кофточку, сумочку или сапожки; регулярные вечеринки, дни рождения, новоселья и прочие мероприятия друзей по колледжу, которым нужно было сделать пусть символический, но все-таки подарок. Все это были незапланированные расходы, избежать которых, впрочем, не было никакой возможности.
Кроме того, в последнее время, когда погода поменялась кардинальным образом и больше месяца шли дожди, Сабина часто позволяла себе ездить на такси, приводя сразу несколько доводов в оправдание своего мотовства. Во-первых, в дождливую погоду с пронизывающим ветром ей очень не хотелось мерзнуть и мокнуть под дождем. Во-вторых, когда первоначальная эйфория от жизни на новом месте стала проходить, сдержанно-настороженное отношение Сабины к метрополитену превратилось в откровенную неприязнь: никогда не любившая общественный транспорт в принципе и тем более не привыкшая к тому, чтобы он находился под землей (подземка в Алма-Ате на тот момент пребывала в стадии хронической незавершенности), она чувствовала, что так называемая труба не просто наводит на нее тоску, но становится для нее настоящим испытанием. Особый, специфический запах, свойственный, наверное, метро всего мира, вызывал у бедняжки приступы дурноты, а отвратительное искусственное освещение, придававшее коже болезненный землистый оттенок, могло, как ей казалось, вскоре окончательно испортить цвет ее лица, которому и так не хватало солнечного света.
Прожив всю сознательную жизнь в южном городе, Сабина никогда не задумывалась о том, как важно было наличие ясных дней для ее настроения и самочувствия, ведь дома с этим не было проблем. Здесь, в Лондоне, когда дожди и хмурая погода могли длиться вечно, а солнце не показывалось по нескольку недель, она, как никогда остро, ощущала его отсутствие, опасаясь, что ее вот-вот накроет пресловутый английский сплин или, что еще хуже, ее старая знакомая – беспощадная русская хандра. Она скучала по лучам ослепительно-яркого солнца, по бездонно-синему небу (в последние годы, правда, затянутому чудовищным алма-атинским смогом), по невесомым облакам. Здесь блеклое светило лишь изредка мелькало на окутанном плотными тучами небосклоне, но Сабина была рада и этому – в такие дни ей не хотелось проводить под землей ни минуты, упуская ставший бесценным ультрафиолет. Она могла бы, безусловно, ездить на автобусе, но тогда ей пришлось бы тратить на дорогу целых полтора часа с двумя пересадками, а это, по ее мнению, было слишком утомительно. Учитывая все эти обстоятельства, лондонские кэбы стали для нее единственным шансом на спасение от сырости, промозглого ветра и дефицита витамина Д, и она без сожаления спускала немалые деньги на это далеко не дешевое удовольствие.