И только Сабину царивший кругом ажиотаж не радовал: больше всего на свете она хотела бы полететь домой, в Алма-Ату, чтобы провести эти дни со своей семьей, но, во-первых, не могла осилить этого финансово, а во-вторых, прекрасно знала, что дома у нее будет мало шансов поработать над презентацией, которую уже скоро ей предстояло защищать (времени на ее завершение и так катастрофически не хватало). Она только что проводила Аиду и Тимура, приезд которых здорово выбил ее из колеи, и позволить себе еще одну неделю ничегонеделанья не могла.
Но хуже всего было то, что и Арман, на чье общество в предстоявшие каникулы она так рассчитывала, с прискорбием сообщил, что вынужден будет покинуть ее и улететь к родителям, которым вздумалось отмечать Рождество и Новый год в Вене. В который раз Сабине было больно и обидно, но что она могла сделать? Запереть его дома и не выпускать до начала января? Устроить скандал, который ни к чему хорошему не приведет? Похоже, ей вновь предлагалось проявить чудеса выдержки и понимания, но кто поймет ее чувства?
К счастью, мама и папа, видя, как нелегко дочери вырваться домой, решили навестить ее в Лондоне сами. Ликованию Сабины не было предела, и все время, оставшееся до их приезда, она порхала как мотылек, довольная настолько, что даже отъезд Армана уже не портил ей настроение.
Неделя с родителями пролетела как один миг. Днем Сабина с удовольствием выполняла обязанности гида, знакомя их с достопримечательностями британской столицы, а вечерами работала над проектом, с не меньшим удовольствием переложив на маму львиную долю работы по дому.
Родители были очарованы Лондоном: Тауэр, Биг-Бен, Вестминстерское аббатство, Букингемский дворец и прочие радости туриста производили на них вполне предсказуемое неизгладимое впечатление. Но и Сабину ожидало немало сюрпризов. Она, например, была крайне удивлена реакцией папы на небольшой магазинчик, посвященный битловской тематике, который они обнаружили через дорогу от музея Шерлока Холмса. Папа был счастлив как ребенок, скупая сувениры и диски с альбомами «Битлз», ведь, как выяснилось, Сабина даже не подозревала, каким горячим поклонником их творчества в молодости был ее отец, а теперь решил тряхнуть стариной, как подшучивала над ним мама, которая, в свою очередь, была в восторге от «Фортнум энд Мейсон» и продуктового отдела «Харродс».
Словом, это были самые выстраданные и потому безмерно счастливые праздники в жизни Сабины, когда рядом были любимые люди, за окном – сказочно красивый и даже чуть припорошенный снегом Лондон, а на столе – невообразимо вкусные холодец, оливье и селедка под шубой, приготовленные заботливыми мамиными руками.
И все же наутро после новогодней ночи в двери с угрюмой неизбежностью постучал январь, через пару дней родители улетели, и Сабина вернулась к привычному графику работы и учебы, изыскивая в себе скрытые резервы трудолюбия и самодисциплины. До сдачи проекта оставалось чуть меньше трех недель, и она опять практически перестала спать, часами просиживая за компьютером в попытке довести свое творение до подлинного совершенства. Временами она думала, что у нее неплохо это получается, и была почти довольна результатом, а иногда ей хотелось махом уничтожить все сделанное, потому что это было скучно, банально и нестерпимо заурядно. И хотя Джереми, ее непосредственный руководитель, не только одобрил эскизный проект, но даже похвалил ее за точное претворение в жизнь идей и пожеланий клиентов, Сабина все равно сомневалась в его художественной ценности, переживая, что никто, кроме шефа, не отдаст должное ее стараниям.
Она понимала, что должна в этой работе выложиться по максимуму, показать все, на что способна, ведь на карту была поставлена возможность остаться в бюро в качестве штатного сотрудника, а не практиканта. И она действительно сделала очень много, вложив в эту маленькую квартиру столько души, времени и сил, что хватило бы еще на пару подобных проектов. Ее вариант интерьера в бежево-коричневых тонах казался ей воплощением сдержанной роскоши, элегантности и стиля, и она очень надеялась, что так будет казаться не только ей, ведь она стремилась смоделировать пространство, которое было бы рациональным и комфортным, но также отвечающим взыскательным запросам эстетствующих клиентов. Она продумала все до тонкостей, предусмотрела все нюансы и постаралась учесть все – порой противоречивые – пожелания заказчиков, потому что, с одной стороны, им нравилась умеренность, с другой – были важны удобство и ощущение домашнего уюта и тепла. Стилевое решение своего проекта она условно обозначила термином софт-минимализм, где строгость форм смягчалась теплой цветовой гаммой, приятными фактурами и в меру скромными декоративными элементами, которые отлично вписывались в атмосферу покоя и безмятежности. Сливочно-белые оттенки кресел и диванов обволакивали и манили, а мебель из черного ореха и дорогой, цвета горького шоколада паркет придавали этой небольшой квартире-студии вид солидный и респектабельный. Дополняли картину бархатные шоколадно-коричневые шторы, пушистый ковер из искусственного меха, диванные подушки все тех же бежево-коричневых тонов, торшеры и настольные лампы, дающие мягкий свет, и немногочисленные, но удачно подобранные вазы, подсвечники и прочие детали, которые не несли особой смысловой нагрузки, но при этом создавали нужное умиротворенно-благостное настроение. Оставались кое-какие мелочи, которые нужно было доработать, но в целом ее интерьерный замысел выглядел достойно и презентабельно.