– Ваш камердинер, конечно, принес бы вам стакан бурбона... если бы знал, где его найти. – Ривс спокойно направился к двери. – Только он этого, разумеется, не знает.
Рочестер громко и весьма живописно выругался. Дворецкий и бровью не повел. Как только приступ герцогского гнева пошел на спад, он спокойно произнес:
– Я скажу Миллеру, чтобы он принес вам теплого молока. У вас желчь разыгралась.
– У меня не разыгралась желчь, и ты это знаешь! Ладно, будь по-твоему, черт бы тебя побрал! Тащи сюда бурбон. Надеюсь, ты не загубил его окончательно этой отравой!
Стакан бурбона в мгновение ока оказался в руке герцога. Он недоверчиво понюхал содержимое и отхлебнул глоток. Теплая волна распространилась в его груди, а язык с наслаждением ощутил великолепный вкус бурбона.
– Ах-х!
Ривс улыбнулся.
– Микстура не слишком изменила вкус? Присутствие горького лекарства в бурбоне практически не ощущалось. Однако нельзя было допустить, чтобы Ривс стал излишне самоуверенным. Рочестер очень нуждался в его услугах и не мог этого позволить. Сейчас более чем когда-либо. Поэтому, вместо того чтобы согласиться, герцог брюзгливо промолвил:
– Сойдет.
Сделав еще глоток, Рочестер опустил стакан и взглянул на дворецкого:
– Я рад, что ты здесь, Ривс, потому что хочу кое о чем попросить тебя.
Ривс взял халат его светлости и аккуратно повесил в большой изящный гардероб.
– Я вас слушаю, милорд.
– Тебе платят больше, чем любому дворецкому в Англии.
– Да, милорд. И я того стою.
«В этом он прав», – раздраженно подумал Рочестер.
– Я не хочу сказать, что ты этого не заслуживаешь, а лишь констатирую факт: тебе хорошо платят.
– Очень любезно с вашей стороны разделить эти два понятия, милорд, – нараспев произнес Ривс.
Рочестер прищурил глаза.
– Это звучит саркастически.
Ривс чуть заметно улыбнулся:
– Сарказм сейчас в цене, не так ли? Возможно, мне следует просить прибавки к жалованью, поскольку я обладаю таким чувством юмора?
Рочестер пристально взглянул на него.
– Значит, мне следует платить тебе за сарказм?
– Я бы, скорее, назвал это компенсацией за то, что я мирюсь с вашим сарказмом, милорд.
Несмотря на боль в груди, Рочестер расхохотался:
– Пропади ты пропадом, Ривс! Тебя следовало бы выпороть на конюшне за твою наглость.
– Вы этого не сделаете, потому что я знаю, где спрятана последняя и единственная бутылка бурбона.
Лекарство и бурбон начали оказывать свое действие. Боль в груди герцога несколько поутихла, он расслабился и поставил пустой стакан на прикроватный столик.
– Ривс, я должен поговорить с тобой. Обо всем этом... – герцог широким жестом обвел комнату, имея в виду все имущество, – после того, как я умру.
– Я схожу за ее светлостью...
– Избави Бог! Зачем мне все эти кошачьи концерты? Ривс, как бы я хотел быть неженатым. Заметь, я ничего не имею против Летти. Просто если нет наследника, то мне вообще не было никакого резона жениться. – Герцог попытался улыбнуться. – А так получается ни то ни се. С тех пор как ты ко мне поступил, Ривс, ты выполнял многое такое, что выходило за пределы твоих должностных обязанностей.
– Спасибо, милорд. Я считал это своей привилегией.
– Поэтому я хочу, чтобы ты отыскал моего преемника. Руки Ривса, складывавшие простыню так, чтобы было удобнее лежать рукам герцога, застыли в воздухе.
– Простите, не понял, милорд?
– Я, черт возьми, умираю! И у меня нет времени для каламбуров.
У Ривса дрогнули губы.
– Милорд, независимо от того, имеете ли вы время на каламбуры или нет, мне потребуется более подробная информация, чем то, что вы мне сообщили.
Почему-то от его мягкого тона у Рочестера комок в горле образовался.
– Все очень просто: я хочу, чтобы ты нашел моего наследника и позаботился о том, чтобы он не посрамил имени Рочестеров.
– Вашего наследника, милорд?
Герцог снова взял листок, который он отложил при появлении дворецкого. Он развернул его и взглянул на список:
– Хотя я не смог родить ребенка, будучи в браке, судьба с лихвой вознаградила меня внебрачными детьми.
У Ривса брови поползли на лоб от удивления.
– Что вы говорите, милорд?
– Старший из моих незаконнорожденных сыновей станет следующим герцогом.
– Но... Извините меня, милорд, я несколько растерялся.
Герцог сделал глубокий вдох.
– Ривс, я недавно вспомнил, что уже был однажды женат.
Рочестер внимательно наблюдал за Ривсом, ожидая увидеть на его лице удивление, но Ривс лишь промолвил:
– Вот оно как!
Герцог не очень убедительно взмахнул рукой.
– Бракосочетание держалось в секрете, однако у моего секретаря имеются все касающиеся его подробности. Нашли священника, который совершал церемонию бракосочетания, и заставили его вспомнить это событие. Мы даже нашли регистрационную книгу, в которой была сделана соответствующая запись... но зачем тебе все эти подробности? Ты лишь должен знать, что мы обо всем позаботились.
– Понятно. Вашему сыну очень повезло. Как вы думаете, общество поверит этой истории?
– А куда деться-то? Тот священник теперь стал архиепископом Кентерберийским. – Рочестер фыркнул. – К тому же он человек вспыльчивый. Если вдруг появится откуда-нибудь какой-то мой дальний родственник и попытается опровергнуть его слова, он выставит его из церкви под зад коленом. – Герцог усмехнулся. – Мне бы очень хотелось увидеть это своими глазами! Я бы, кажется, умирать подождал, лишь бы полюбоваться на это!
– Возможно, ваш сын насладится этим зрелищем за вас, милорд.
– Не сын, а сыновья. Близнецы. Имя старшего Тристан Пол Ллевант.
– Ллевант, – тихо повторил Ривс. – Это имя я слышал.
Герцог скорчил гримасу.
– Знаю, черт возьми. Этот болван сам себе сделал имя, а воспитанные люди так не поступают. Но теперь я уже ничего не могу с этим сделать.
– Понятно, милорд, – сказал Ривс, пытаясь вспомнить, где он слышал это имя раньше.
– Я действительно любил Полин и, если бы мог, спас ее от несправедливых обвинений в государственной измене. Вот что происходит в результате нетрадиционного воспитания. Ее отец был сторонником несостоятельных политических теорий и разрешал дочери читать всякую чушь.
– Чушь, милорд?
– Всякие политические глупости. Он умер до того, как я появился на горизонте, и это было очень хорошо. Она была самоуверенной и во всем строго придерживалась своего особого мнения, что отнюдь не добавляло ей привлекательности.
– Да уж, – согласился Ривс, – самоуверенность никого не красит.
Рочестер с подозрением взглянул на дворецкого:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего, милорд. Совсем ничего.
– Гм-м... Мы с Полин в конце концов расстались, хотя я присылал ей деньги на мальчиков. – Герцог нахмурил лоб. – Черт возьми, и почему Летти не смогла... хотя теперь это не имеет значения. – Он бросил на Ривса несколько виноватый взгляд. – Возможно, я навещал своих внебрачных детей реже, чем следовало, – вздохнув, сказал он. – Этого теперь уже не исправить. Но как я уже говорил, все шло хорошо, пока Полин не обвинили в государственной измене. Это было ужасно.
Ривс поправил подушку герцога.
– Я уверен, что вы сделали все, что должны были сделать, милорд.
– Меня в тот момент здесь не было. Я был за пределами Англии... – Рочестер недоговорил. Его переполняли эмоции.
– Милорд? – озабоченно окликнул его Ривс.
– Я был в Италии. Чтобы добраться домой, мне потребовалось несколько недель. Едва ступив на землю, я бросился к королю, но... опоздал. Она умерла в тюрьме за неделю до этого, а мальчики исчезли. Испарились! Я пытался разыскать их, но безуспешно. Пока... – Рочестер стиснул губы.
– Пока? – напомнил ему Ривс.
– Пока я не прочел имя Тристана в одной мерзкой газетенке. Трудно передать, в каком я был ужасе, когда увидел, как имя моего собственного сына склоняют в газете, словно имя какого-то простолюдина!