Например, сознание заботливо подкидывает ей мысли о том, что у нее никогда еще не было настолько спокойного времени. Эти полгода она прожила, как на курорте. Никто не трепал нервы, никаких погонь и постоянного Дамоклова меча над головой. И даже соседство такого кадра, как Зимний Солдат, не раз пытавшегося раньше ее убить тем или иным способом, не ухудшало это время ни капельки, хотя должно было. Зимнего Солдата здесь не было. Был Баки Барнс, хотя она его с этой стороны практически не знала до этих дней.
Он все так же ходил по дому угрюмым привидением, пытаясь пригвоздить к стене свинцовым взглядом любое живое существо, которое окажется поблизости. Но периодически у него на лице начала проскакивать усмешка, а иногда он даже поддерживал какой-никакой разговор. И это был действительно прогресс.
Краем глаза заметив движение, Нат повернула голову. Рядом с ней на подоконнике сидел Барнс. Черная футболка, джинсы, волосы до плеч, легкая щетина на щеках – она его таким и помнила с тех самых пор, как жизнь их столкнула впервые. С тех пор в них много чего изменилось. На его счету масса обнулений, промывок мозгов и заморозок. На ее – жуткие генетические эксперименты, вплоть до удаления органов. На счету их обоих масса смертей, а на руках – кровь. Они оба – жертвы лабораторий КГБ и Гидры, которые были вынуждены пахать на эти организации. Они оба – чудовища в этой жизни, по которым судьба проехалась на бульдозере. И она же зачем-то их сталкивает лбами раз за разом.
-О чем думаешь? – подает голос Баки.
Это первый раз, когда он сам начал разговор.
-Красиво здесь, - на автомате отвечает Наташа.
Барнс щурится.
-Ты ведь не об этом думаешь.
Романофф кивает.
-О своем прошлом, - она изменяет сама себе, говоря правду врагу.
Вот только врагу ли?
-Оно у меня настолько веселое, что иногда хочется забыть его к чертовой бабушке и не помнить больше никогда, - признается она.
-А мне бы наоборот вспомнить хоть что-то, - качает головой Баки – ничего не помнить – слишком отвратительно.
-А ты что-нибудь еще вспомнил?
Барнс хмурится.
-В основном Золу и его лабораторию, - говорит он – воспоминания так себе. Но есть еще кое-что.
Наташа поднимает вопросительный взгляд.
-В хэликериере Роджерс сказал мне фразу «я с тобой до конца». Я вспомнил, как у него кто-то умер, и я пытался зачем-то его поддержать. Так вот. Я тогда сказал ту же фразу.
Наташа слабо улыбнулась.
-Хорошее воспоминание. Доброе.
И снова молчание – не тягостное, не давящее, нет. С Барнсом по-прежнему интересно молчать, интереснее, чем говорить с кем-нибудь. Последние красноватые лучи падают на лицо Баки и отражаются в его глазах, оживляя серо-голубые радужки и заставляя их играть небывалыми цветами, словно кусочки льда на солнце.
Вдруг Баки делает какое-то неуловимое движение, в результате чего ее пальцы оказываются в его ладони. Рука у Зимнего Солдата на удивление горячая, крепкая, со слегка огрубевшей кожей на ладонях. И у Наташи от такого простого, невинного жеста вдруг перебивает дыхание, точно так же, как тем самым вечером во времена Красной Комнаты.
-Почему ты пришел сюда? – вопрос срывается сам собой.
-Все, что я помнил – это Стив и ты, - после недолгого молчания отвечает он – мне нужно было разобраться с собой, прежде чем идти к нему. Видимо, мы были достаточно близкими людьми в прошлом, и поэтому мне сначала нужно было вспомнить хотя бы что-то. Поэтому я решил пойти ко второму человеку, которого тоже почему-то помнил. Нет, я не помню, что было в прошлом, но я помню саму тебя. Я знаю тебя. Откуда – без понятия. Но я тебя знаю.
«Лучше бы не спрашивала».
Теперь для нее все стало еще сложнее.
-Да, хорошо здесь, - вдруг подтверждает Баки.
-Жаль, что не всегда так будет, - Нат уже через секунду понимает, что сказала это вслух.
-Почему?
«Боже, святая простота».
-Да потому что я – агент Щ.И.Т.а и Мститель, - уж если сдавать себя, то с потрохами – и в любой момент им может понадобиться моя помощь. А если так произойдет – я обязательно сорвусь с места, где бы я ни была. Такой уж меня скроило КГБ и Красная Комната.
Барнс вздрагивает и с минуту сверлит ее взглядом. Потом вдруг вскакивает и уходит.
«Дооткровенничалась».
Пора возвращаться к прежней версии Наташи Романофф.