Вместе с болью накипало упрямство и злость. Он так и будет возить ее мордой по полу, если она, наконец, не соберется!
Наташа поднялась с земли и приготовилась. Следующий удар не уступал по скорости, но к нему Романова уже была готова, и, мягко изогнувшись, уклонилась от металлической руки и обрушилась на противника серией быстрых ударов.
Через несколько секунд она снова каталась по полу и с трудом сдерживала вой от боли в вывихнутой руке.
-Романова, подъем! – тихо сказал тренер, но от тона захотелось подняться только для того, чтобы свалить куда подальше.
Но Наташа была русской, да, к тому же, еще и рыжей – об ее упрямстве ходили легенды.
Теперь тренер уже не давал ей возможности на подготовку. Уклоняться приходилось только так – скорость была еще выше. Пропущенные удары Романова мужественно терпела, не давая себе снова позорно завалиться на пол. В какой-то момент девушка чисто на инстинктах взмахнула рукой – ее кулак впечатался в широкую челюсть тренера. Опьяняющее чувство восторга резко сменилось ледяным ужасом.
От нее сейчас ничего не останется.
Вообще ничего.
Даже мокрого места.
Но ничего такого не случилось. Тренер несколько секунд переваривал случившееся событие, потом качнул головой и тихо произнес:
-Следующая.
***
-Романова, ты можешь все, - ровным тоном говорил ей тренер.
С некоторых пор он стал чуть более многословным, и группа стала его бояться на порядок меньше. Впрочем, тренировки от этого ничуть не изменились, если не стали еще интенсивнее. Каждый раз их ломали, вытягивали силы буквально вручную, каждая девушка минимум по десять раз каталась по полу и выла от боли, а две-три из них стабильно отправлялись в санчасть. И – нет, им сращивали кости по какой-то новой технологии, синяки и гематомы просто смазывали мазями, и на следующий день, кряхтя и прихрамывая, группа в полном составе вновь отправлялась на тренировки.
Наташа с каждым днем чувствовала себя все уверенней. Теперь она без труда могла выполнять в воздухе перевороты, быстро уклоняться от ударов и наносить собственные. У нее будто слетел какой-то ограничитель, не дававший ей двигаться вперед, и все же она еще не чувствовала себя совершенной.
-В каком мире я могу все? Я не суперсолдат! – огрызалась Наташа.
Наташа применила эту метафору просто потому, что она первая подвернулась ей под язык – она когда-то слышала о сверхсекретной программе, где готовят мега-крутых бойцов, но тренера еле заметно передернуло.
-Не все суперсолдаты могут все, - тихо произнес он, буравя ее тяжелым взглядом – а теперь представь, что ты прыгаешь с кремлевской стены и паришь в воздухе.
«А если…»
-Ты всесильна. Всемогуща. У тебя может получиться все, что ты захочешь.
Адреналин побежал по жилам. Ощущение было знакомым, приятно знакомым – оно возникало, когда она в детстве скатывалась на лыжах с крутой горки или гнала на мотоцикле, перескакивая за сто тридцать километров в час. Ощущение было не только приятным – оно походило на огромный воздушный шар в груди, на раскаленную лаву, вдруг заменившую кровь, и Наташа любила такие моменты. Тогда ее КПД действительно стремительно возрастал, хотя все ее называли адреналиновой наркоманкой.
-Теперь атакуй!
Ей уже не требовался волшебный пинок для скорости. Она словно жила поединком, будто играючи уклонялась от ударов, наносила свои собственные, жалила, укалывала противника.
Поединок закончился. Болели ребра – она все же пропустила несколько ударов, но на душе было хорошо, а легкие трещали от клокочущего адреналина и воздуха.
-Лучше, - коротко сказал тренер.
Наташа еле придавила желание улыбнуться.
***
За окном – глубокая ночь. Соседки, вымотанные за день, спят крепким сном. Казалось, даже если сейчас под окнами взорвется тротиловая шашка – им будет до лампочки.
И только на одной койке лежит девушка с открытыми глазами. Пушистые рыжие волосы беспорядочно разметались по подушке, как можно более правдоподобно отражая тот хаос, что творился в голове у будущей Черной Вдовы.
Хаос этот не поддавался идентификации, да и как-либо классифицировать его не хотелось. Романова решительно поднялась с койки, и, стараясь не шуметь, натянула поверх темной форменной пижамы толстовку с огромным капюшоном, под которым планировала спрятать непослушную огненную гриву. Все так же тихо обувшись, она бесшумно растворила окно и шагнула на подоконник. О, уж в акробатике ей точно не было равных.