Дело было не в завещании. Ричард Холидей планировал отойти от дел и оставить компанию сыну.
— Что насчёт вашей сестры? Вы, кажется, упоминали, что Хлоя не ладила с Филиппом, — вмешался Джон.
— Что вы хотите сказать, доктор Ватсон? — в голосе миссис Холидей вновь проявились плаксиво-истеричные нотки.
— Ничего он не хотел сказать, — прервал её Шерлок. Что тогда, что сейчас – он не был настроен быть свидетелем новой волны истерики, — мы уже уходим. Доброго дня!
Энн собралась было возмутиться, но детектив кивком головы указал Джону на дверь, и они вышли из комнаты.
***
— Слишком много смерти вокруг, не правда ли? — Мэри покачала головой. — Филипп Холидей, похоже, и не подозревал, что невинная шалость обернётся для него самым печальным образом.
— Это не он украл бабочку, — Шерлок сжимал и разжимал пальцы рук, пытаясь согреться. Он поднял взгляд на Мэри. — Почему здесь вдруг стало так холодно?
— Ночью в пустыне всегда холодно, — Мэри пожала плечами, и свет неожиданно померк, а пол дрогнул под ногами, — очень холодно, Шерлок.
Лампочки одна за другой вновь зажглись, и Шерлок смог вновь оглядеться: трещина на полу стала шире, и, кроме того, не хватало нескольких дверей. Одна лишь чёрная дверь впереди коридора стала будто бы ярче. Комнату слегка тряхнуло, и с потолка посыпалась пыль. Шерлок закашлялся, а Мэри, продолжая спиной подпирать стену, как ни в чём не бывало продолжила:
— С чего ты взял, что Филипп не вор?
— Мы нашли его застреленным в своей комнате. Смерть произошла как раз в тот промежуток времени, пока Энн Холидей была на Бейкер-стрит. Пуля пробила аорту и застряла в позвоночнике.
— Крови, должно быть, было много.
— Много, очень много. И брызг предостаточно. Но на бабочке, приколотой к нагрудному карману пиджака, не оказалось ни капли крови. Её принёс убийца. Но лучше объясни, что сейчас произошло с бункером?
— Похоже, времени осталось меньше, чем я предполагала. Комната Филиппа, если ты заметил, больше тебе не доступна. Дверь от неё исчезла. Вероятно, Джон снаружи сейчас в шоковом состоянии — воспоминания ломаются. Ещё две-три попытки, и дверей не останется вовсе.
— То есть, нужно спешить?
— Да. На очереди Хлоя Брук и Ричард Холидей. На иные варианты уже недостаточно времени.
Возникла недолгая пауза.
— Хлоя Фелпс, — Мэри усмехнулась на его поправку, — значит, отправляемся в театр.
— Отправляешься… один. Ты ведь не забыл, что меня на самом деле не существует? — она внимательно оглядела его.
Шерлок шумно сглотнул и направился к простой двери из красного дерева. Ручка была гладкой. На самом деле, детектив уже решил, что именно собирается сделать — не Хлоя должна была стать следующим и последним пунктом назначения. Но Шерлок будто чего-то боялся или желал отсрочить неизбежный выбор, или сомнения настигли его, а возможно, он просто хотел продлить этот разговор с псевдо-Мэри, остаться здесь чуть дольше. Но как бы то ни было, он начал поворачивать ручку.
— Шерлок, — он обернулся, — есть ещё кое-что. Любое твоё действие может привести к последствиям… к самым непредсказуемым последствиям. Эффект бабочки, Шерлок. Будь осторожен.
Он хотел было ответить ей, но вместо этого лишь кивнул. В следующем воспоминании он всё равно не собирался ничего менять.
***
Хлоя Брук, вообще говоря, оказалась не певицей.
Сестра Энн, Хлоя Фелпс с детства лелеяла мечту стать мировой известностью: она всегда думала, что и её голос, и её яркая выразительная внешность помогут ей в этом. К несчастью, окончив театральный, она не стала ни известной актрисой, ни уж тем более певицей (несмотря на то, что её старшая сестра была уверена в обратном). Хлоя Фелпс в самом деле работала в каком-то скромном театре на окраине Лондона, но и тут ничего серьёзнее пятиминутных выходов на сцену её не ожидало.
Джон, действительно, слышал её имя и именно так: «Хлоя Брук» (о Хлое Фелпс он, конечно, никогда не слышал и слышать не мог). А знал он её совсем не по причине её известности как певицы (о чём подумала Энн), потому как никогда она и не пела на сцене. Причина была иной (фамилия «Брук», конечно, могла бы быть и совпадением, но не стала). Хлоя Фелпс вместе с некоторыми другими актёрами активно выступала в защиту некого «Ричарда Брука», когда не без помощи Китти Райли свет увидела статья о детективе-шарлатане, который якобы нанял вышеупомянутого артиста и, в конечном итоге, вынудил того совершить самоубийство.
Мисс Фелпс в то время отчаянно нуждалась в деньгах, поскольку завещание её родителей было, мягко говоря, не в её пользу (все деньги переходили первому внуку/внучке после совершеннолетия, а до того момента — в распоряжение матери этого самого внука/внучки), а Энн Фелпс на тот момент уже стала миссис Холидей и нянчила малышку Холли. Хлоя решила сменить фамилию на «Брук» (особенно забавным ей тогда показалось, что мужа её сестры звали как раз Ричард). Это оказалось довольно-таки успешным ходом, и пару раз ей даже удалось выступить на телевидении.
Когда имя Шерлока Холмса оправдали (тогда ещё посмертно) о Хлое забыли быстро. Менять фамилию обратно она не стала, потому как ни с сестрой, ни вообще со своей прежней фамилией она ничего общего иметь не хотела. Единственной причиной их редких встреч оставалась бриллиантовая бабочка, которую Хлоя очень уж хотела заполучить.
А ещё Хлоя Брук всё-таки оказалась неплохой актрисой: все думали, что Филипп Холидей — сын мужа её сестры — был для неё заклятым врагом (в том смысле, в котором это словосочетание употребляют излишне эмоциональные особы, к которым можно было бы причислить почти любого актёра). В то время как на самом деле Хлоя была обручена с Филиппом. Факт этот на самом деле никогда и не всплыл бы наружу, если бы Холидей-младший не погиб. Ведь Филипп собирался вместе с Хлоей покинуть туманный Альбион через пару недель (после получения бабочки, вероятно). Но, поскольку он всё-таки был застрелен, и в комнате его побывал никто иной как Шерлок Холмс, то это уже не было секретом.
Всё вышеперечисленное Шерлок выяснил через статьи в интернете, сплетни подруг Хлои и благодаря иным наблюдениям. Поэтому уже на момент встречи с мисс Брук он знал об этой женщине всё.
Комната, в которой он оказался, была просторной — кабинет главы театра оправдывал себя. Вдоль стен стояли стеклянные шкафы, в которых находились различные предметы: тряпичные куклы, куски ткани, украшения, различные вещицы, более всего напоминавшие атрибутику для мистических обрядов. Театр этот был интересен тем, что большинство постановок рассказывали о древней Англии (по большей части это были легенды о рыцарях круглого стола, магии и чародействе, но и нечто менее мифическое тоже было).
Комната представляла из себя примечательное собрание необычных предметов, поэтому Шерлок смог воспроизвести её довольно быстро, что было неплохо, поскольку время поджимало.
Шерлок сел в красное кожаное кресло напротив стола и глубоко вздохнул. Рядом с ним в точно таком же кресле сидел Джон и, несмотря на то, что воспоминание ещё не ожило, и контуры предметов пока расплывались, он внимательно (слишком осознанно) оглядывал комнату.
— А ещё здесь довольно пыльно, — заключил наконец Джон и ухмыльнулся.
Шерлок посмотрел на него удивлённо. Нос резко зачесался, но чихнул не он, а Джон. И тут внезапно воспоминание ожило, а контуры стали чёткими.
— Что? — Джон почесал нос, слегка отвернувшись. — Это место жутковатое. Все эти куклы… Ух.
— А ещё здесь довольно пыльно, — усмехнулся Шерлок, он пытался не думать о том, что происходящее всё больше и больше выходит из-под контроля.
Они улыбнулись друг другу. Телефон Джона внезапно возвестил о себе громким надоедливым рингтоном. Он, вытащив сотовый из кармана куртки, озадачено посмотрел на экран: