На сцену упал второй луч света и возник пляжный шезлонг. Девушка, глаза которой вернулись на привычные места, подошла к шезлонгу и легла на него. Она не желала того, но не в силах была противиться.
– Любой живущий может летать, но большинство – ровно столько – сколько длится падение, – едко сказал учитель, ненавидя аудиторию, перед которой он был вынужден выступать. – Пусть дама отдохнет и посмотрит на себя, что она есть на самом деле.
В руках девушки возник фотоаппарат. Она подняла его на вытянутых руках, сфотографировала себя и включила просмотр изображений. На экранчике появилось изображение могилы, в которой она лежит. Она осмотрелась по сторонам – ее окружали стенки гроба. Ужас наполнил сердце…
***
Марина открыла глаза. Рядом сидел Алик и смотрел на нее.
– Мне приснилось, будто мы приходим в эту жизнь, чтобы летать, а проводим ее в замкнутом пространстве, – сказала Марина. – И еще мне приснился факир. Я даже запомнила его слова: «есть ли в ней дух – или это одна плоть, замкнутая на плоти? Что она ищет здесь – молодость, вынашивающая в себе старость?»
– Ты прямо сонный писатель, – удивился Алик. – Вставай, пойдем лечиться…
Через две недели Алик с Мариной также исчезли из санатория, как и другие временные его обитатели.
ДРУЖЕСКАЯ БЕСЕДА
«Чтобы лучше узнать недоступное, надо изучить аналогичное».
Обычная деревня с обычными деревенскими дорогами и тротуарами, но с необычными для деревень домами, в которых жили избалованные деньгами москвичи, сбежавшие от московского воздуха и суеты, традиционная для деревень грязь, дополненная нетрадиционными мусорными свалками, традиционно злые собаки за заборами и нелюдимые хозяева – вот и вся пригородная станция Салтыковская, окруженная лесом и певчими птицами – ничего необычного для человека из маленького нефтяного города.
Номер тринадцать повис на двухэтажном доме Александра, как на квартире, в которой тот жил когда-то в Омске. Совпадение или суть – сложно сказать, но гости с радостью приезжали в этот дом. Александр умел сказать слово…
Встречаясь с Александром, волосы которого еще непокорно топорщились, но были уже редки и седы, Алик понимал, что встречается с человеком из иного мира, с человеком, отношения с которым поддерживаются благодаря чувствам, обычно возникающим при просмотре старых фотографий. Чтобы узнать, что думает в отношении него Хамовский, надо было переговорить с ним. И вот при прогулке к местному пруду, найдя удобный момент, Алик перешел к нужной ему теме:
– …ситуация сложилась – хуже не придумаешь. Приходится встречаться с главными персонажами моей книги, с главой города, которого я высмеял в книжке. Мои программы про Думу вызвали негодование депутатов и главы. Статья в «Тюменских известиях» тоже…
– Вообще так не делается, – оборвал Александр, который, став обеспеченным москвичом, не любил отождествлять себя с корзиной для бумаг, куда можно бросать и бросать слова. – Если ты работаешь на главу, значит, ты должен быть в системе.
– Но я не работаю на него – это не частная…, – начал было Алик.
– Подожди, ты просил объяснить, – строго прервал Александр. – Твой глава, судя по твоим рассказам, не самый плохой. Есть такие, что лишнего слова не скажешь. Тебя же не заставляют бегать в администрацию и согласовывать все материалы?
– Нет, – растерялся от атаки друга Алик.
– Значит, тебе оставляют некоторый простор для творчества? – еще раз спросил Александр.
– Да, – подтвердил Алик.
– Это очень хорошо, – сделал вывод Александр. – Чего же ты возмущаешься?
– Но меня интересует то, что происходит во власти. Это же машина для казнокрадства, – ответил Алик.
– Такая ситуация везде, – спокойно ответил Александр. – Ты должен быть с ними, или уходить. А если с тобой не делятся – ты должен работать так, чтобы делились.
– Ты о чем? – спросил Алик, уже понимая о чем.
– Чтобы получать хорошие бонусы от хозяина, надо ему служить, надо быть верным, – ответил Александр, который приобрел немалый капитал, имел большую квартиру в Москве, дом в Подмосковье, дом в Хорватии и ездил на дорогие курорты.
Каждый советует на основе индивидуального опыта и целей, но мышь, вдохновленная птицей, может взлететь только на ее спине, а птица, доверившаяся опыту мыши, станет легкой добычей. Дух, указывая на звезды, подталкивает в пропасть. Каждый создан для исполнения собственной миссии, которая ничем не хуже – она просто другая.