***
Про Ницше
«Сердечные чувства – самая лживая гирька при оценке добродетелей».
Говоря загадками и иносказаниями с позиции авторитетной можно обрести множество умных толкователей, которые, несомненно, найдут множество истин в том, что изначально лишено смысла, а несло только необычность и красоту. Если бы природа узнала, сколько смыслов извлекает человек из обычного заката солнца…
Плохо, когда больные органы начинают подсказывать голове, а то и руководить ею. А это легко получается, когда голова уверится в полной зависимости от больного органа. Тут может быть философия больного желудка, когда все плохое есть несварение, а все хорошее сводится к удачному обеду, без отрыжки и изжоги.
Мир с точки зрения пиявки грязен и мутен, наполнен кровью и жаден, поскольку носит массу крови и не делится. Вся ценность гостя, с точки зрения пиявки, заключена в том – сколько из него можно высосать. Убийца, с точки зрения пиявки, – это тот, кто отрывает ее от себя – вот философия казнокрада и любого иждивенца, пусть даже собственного ребенка. Их не переубедить. Их мир основан на конкретном питании. Если грязь не мешает питанию в широком смысле, то есть получению еды, денег, культуры, здоровья…, то грязь перестает быть грязью. Она включается в грязелечебницу, в политическое устройство. Мир грязи будет декларативно стремиться к свету, но всегда будет готов пожрать свое стремление, если это стремление вдруг обретет плоть и кровь.
Песня, ведущая к смерти, излишне оптимистична. Некоторые и до конца жизни думают, что главное в песне – это подчинение ей.
***
Жульничество
«Новое так часто уникально лишь отклонениями от норм и добавками, что кажется, и не надо ничего изобретать – достаточно переделать старое».
Ловля на ошибке и дальнейшее обвинение в ошибочности всего учения – подвох, указывающий на человека жаждущего власти, ценой уничтожения противной ему истины. Каплей грязи можно испачкать все лицо, а хороший жулик сделает гроб и из щепки.
Средства к достижению власти универсальны. Хочешь власти – учись убивать. Гробовщики редко становятся политиками, но политики обязательно становятся гробовщиками. Даже убивая таракана, мы проявляем свою власть к нему. С убийством человека все намного проще, потому что человек – это не тело, а дух, а за убийство духа нет наказания, убийство духа незримо для посторонних. Даже убийство таракана, куда материальнее убийства духа.
Маскировать личные интересы под высшими ценностями всегда было хорошим тоном среди пропагандистов.
Пользуясь тем или иным, не обязательно благодарить поставщика – он не может иначе. Мир жив благодаря сплетению тех, кто отдает и тех, кто забирает.
Вызов сострадания – удел хищников особого рода. Маскируются ли они под хищников или действительно – хищники – не имеет значения. Паук тоже ждет сострадания на своей паутине.
***
«Пропуская через себя чужое творчество, мы пропускаем через себя и психику автора, его болезни, – раздумывал Алик, завершая изучение Ницше. – Заражаясь чужими творениями, можно заразиться и болезнями их автора. Уже ближе. Вкушая приготовленное чужими руками, остается надеяться, что их хотя бы мыли. Это еще лучше, но надо бы обобщить первое и второе. Вкушая приготовленное, остается надеяться на чистоплотность автора».
ВНЕЗАПНОЕ ИЗВЕСТИЕ
«Человек в лучшем случае может только написать красиво. Об абсолютной истинности в человеческих сочинениях говорить нельзя».
Он знал, что в мире власти ничего не забывается, злоба здесь подобна свинцу, скапливающемуся в организме и приводящему рано или поздно к смерти, поэтому
понимал, что его книга, награжденная «Золотым пером России», но высмеивающая властьимущих маленького нефтяного города, приведет к его уничтожению в этом городе.
Первая печальная весть поступила от Пупик. Бюджет телерадиокомпании депутаты сократили еще раз и более, чем другим организациям маленького нефтяного города. Хамовский начал реализовывать высказанные угрозы.