«Мир людей выстроил систему воспроизводства объектов, призванных для угнетения. Похожая система выстроена в отношении людей, предназначенных для использования, – воспроизводство, воспитание рабов, – Алик подумал о себе и обобщил. – Собственно все мы – рожденные рабами».
– Ну, я не знаю, – после короткой паузы, подарившей Алику раздумье, смутилась Зябильник. – Они такие сердитые пришли.
– Ладно, я напишу в прокуратуру, – ответил Алик. – Продолжайте работать.
А сам задумался: «Итак. Я раскусил их замысел, коли поднялся такой шум и, скорее всего, сорвал их планы. А, если я их сорвал, то Хамовский разозлится и шире раскинет подвластные ему сети, сшитые из живых людей».
***
Сети не понимают цель их использования, они стонут и напрягаются, иногда они извиняются перед рыбой за доставленные неудобства, сетуют на судьбу, на то, что их вечно кидают, что работа грязная и нервная. Сети вечно находятся в процессе и не могут подняться над ним, как это делают рыболовы, которым известна цель использования сетей и куда пойдет рыба, пойманная ими. Рыба инстинктивно осознает опасность по степени утраты привычных свобод.
***
Противоборствующие замыслы
«Полет вдаль с драгоценностью напоминает полет вороны с зажатым в клюве сыром, стоит случайно зевнуть…»
Впервые за все годы существования телерадиокомпании маленького нефтяного города депутаты в конце года не дали ей ни копейки дополнительных денег. Ее бюджет был сокращен более, чем бюджеты других организаций маленького нефтяного города, но за счет штатной и финансовой дисциплины Алику удалось избежать перерасхода денег.
Обвинения в неисполнении утвержденного бюджета, он избежал. Скрытного объединения телерадиокомпании и газеты – тоже. Что дальше?
Пока Хамовский закидывал на него сети, составленные исключительно из ячей отделов администрации маленького нефтяного города. Но впереди Алика ждал суд с главным врачом.
***
– Надо наказать Алика, – вел беседу Хамовский, сидя в кухне напротив жены и кушая тушеную медвежатину, доставленную прямо к столу председателем национальной общины Борзылевым. – Пацан совсем зарвался. Наказать – не сильно, чтобы не вызывать большой резонанс в городе, он пока на виду, но так, чтобы почувствовал.
Жена Хамовского работала судьей в суде маленького нефтяного города, поэтому просьба главы города была направлена по адресу. В маленьком нефтяном городе многие вопросы решались в семейных кругах, поскольку супруги нередко занимали выгодные посты.
– Что с ним случилось, вроде стихи хорошие писал? Помнишь, как читал на юбилее нашей семейной жизни, – напомнила жена Хамовского. – Получше твоего Квашнякова поэт-то.
Она кушала жареного муксуна, доставленного все тем же Борзылевым. Отламывала бочки и аккуратно обсасывала нежное мясо с косточек.
– Испортился пацан, испортился. Лучше бы молчал вовсе, – со вздохом произнес Хамовский, брызгая жирной слюной. – Против меня кампанию разворачивают, а он в поддержку. Если мне уголовное дело впаяют, то потеряем все… – и муксуна с медвежатиной.
Хамовский отодвинул тарелку с недоеденным мясом и недовольно вытер губы рукавом рубашки.
– Когда ты, наконец, научишься салфетками пользоваться, – упрекнула жена.
– Да ладно, Бог с ней, с рубашкой, помоги пацана проучить, – попросил Хамовский. – Суд у него намечается с Прислужковым. Надо удовлетворить все требования врача, а Алика отшлепать. Пусть заплатит небольшой моральный ущерб, чтобы почувствовал наказание и тявкать не стал.
– Но сама я в этом участвовать не могу, ты же понимаешь, – напомнила жена Хамовскому.
– Об этом и речи нет, – успокоил Хамовский. – Поговори с сослуживцами. Кто у тебя в подругах? Эта часто в гости заходит, тоже муксуна любит. Как ее…
– Хулеш ее фамилия, – напомнила жена Хамовскому. – Хорошо я переговорю. Но надо, чтобы дело попало к ней.
– Не проблема, это мы порешаем. Ремонтик, то-се, мясца немножко, – небрежно бросил Хамовский.
***
Попытка защититься
«Есть такие приглашающие к общению люди, к которым сколько ни стучи в дверь, ответят только привратники, да и то – голосом автоответчика».
«Президент! – вспомнил Алик. – В нашей стране есть Президент! Он провозгласил борьбу с коррупцией. Он должен быть заинтересован в таких людях, как я».
Эта мысль возникла и сникла, поскольку печальный опыт обращения к структурам Президента у Алика был, когда он расследовал дело Ворованя, начальника налоговой полиции маленького нефтяного города. Представитель Президента России Лапышев отправил тогда его письмо вниз по инстанциям. И на этом дело кончилось.