«А зачем там сидеть весь день, – подумал он, – если этот лживый и вероломный коллектив журналистов всегда подпишется, что я вовсе не приходил?»
Повышение активности свойственно изнашивающимся системам. Любое превышение активности – вредно. Солнце, как утверждают ученые, горит сильнее перед взрывом или перед превращением в черную дыру. Мощно работающий двигатель изнашивается быстрее. Алик понимал, что в столь агрессивной среде долго не выдержит.
СОВЕЩАНИЕ
«Негодование против других – всего лишь следствие собственной слабости».
Тем временем в администрации маленького нефтяного города заседала одна комиссия за другой: то под председательством Бредятина, то под председательством Квашнякова, то под председательством Хамовского…
– Прислужков, заканчивай эти суды, ты так увлекся травлей Алика, что все больные передохнут. Народ на тебя и так злой, – деловито произнес Хамовский.
– Мы возьмем его с другой стороны. Как работает комиссия по использованию Аликом служебного положения для сведения счетов?
– Решение написать-то мы можем, но Алик говорит, что вопросы, поднятые в письме врачей, надуманные и тоже являются оскорблением чести и достоинства. Я не уверен, что через недовольство врачей мы можем убрать его, – доложил Квашняков.
– Все, что говорит Алик – чушь собачья. Главное – то, что говорим мы, – отрезал Хамовский.
– Да и статьи такой нет в Трудовом Кодексе, чтобы снимать с должности по решению комиссии, должна пройти аттестация,… – напомнила Хиронова.
– Это я и без вас знаю, – оборвал Хамовский. – Тогда будем валить его через ревизию, надо повесить на него воровство, коррупцию. Пусть он получит то, в чем обвинял нас, а остальное отменяется. Калкин отчитайтесь по найденным нарушениям.
– Там самое главное – это учебные отпуска, оформленные, как командировки. Алик жил в Москве и не только в общежитии, но и в Измайлово. Но все согласовано с вами, – напомнил Калкин.
– К черту мои согласования, может, я пьяный в этот момент был, и не понимал ничего, – сказал Хамовский. – На мне и так девять миллионов висит и уголовное дело. Копейкой больше, копейкой меньше, мне от этого хуже не станет. Собирайте на Алика все, все. Теперь, как дела в коллективе телерадиокомпании?
– Все нормально, Семен Петрович, программы выходят, Алика травят, как могут, создают ему невыносимые условия, но он не увольняется, – отчитался Бредятин.
– Кстати, он хочет ваше распоряжение по отстранению от должности опротестовать через прокуратуру, – напомнила Хиронова.
– Вы же знаете, что ему это не удастся. Такого хорошего прокурора, как этот Шпендриков, в нашем маленьком нефтяном городе еще не было, – весело завершил совещание Хамовский…
ДОКУМЕНТ
«Безумие становится нормой, если так распорядилась власть»
– У вас продолжается отстранение, – поприветствовала Алика Зябильник, в утро того дня, когда истек срок первого распоряжения об отстранении от работы.
Она протянула Алику бумагу, но без печати и подписи.
– Галя, это не документ, – заметил Алик. – По логике, я должен приступать к исполнению обязанностей.
– Это все, что передали, – ответила Зябильник.
Несмотря на то, что формально – документа об его отстранении не существовало, брать власть силой было опасно. Алик вообразил вмешательство милиции, психиатров и Хамовского, похохатывающего и помахивающего оригинальным документом, и понял, что активные действия могут обеспечить ему наказание.
Моду создавать официальные документы без подписи, но с печатью, глава маленького нефтяного города Хамовский завел потому, что такой документ с одной стороны официальным не являлся, и за него не было ответственности. С другой стороны, все чиновники маленького нефтяного города боялись не исполнять приказ главы города даже без его подписи и соглашались на печать.
***
«Но если я не получу оригинал, то у Хамовского будет формальный повод обвинить меня в неисполнении должностных обязанностей», – подумал Алик и поехал в администрацию маленького нефтяного города.
Там Алику также не хотели отдавать документ, подписанный Хамовским, и лишь, когда он подключил к этому делу и Квашнякова, и Бредятина, лишь тогда документ нашелся. При этом Квашняков разыгрывал из себя хорошего полицейского, а Бредятин – плохого. Из всей этой суеты Алику запомнилась лишь необычная фраза Бредятина:
– Алик, просьбы граждан мы исполняем быстро.
Смысл фразы был очевиден: Бредятин намекал Алику, что он более в маленьком нефтяном городе не фигура.