Одним из первых успешных дел исмаилитов было возведение на трон в Тунисе Убей-даллаха, якобы потомка седьмого имама Исмаила, ведущего свой род от Фатимы – дочери пророка Мухаммеда. К двенадцатому веку династия халифов-исмаилитов, получившая название Фатимидов, завоевала Египет, Сирию, Северную Африку и даже Сицилию. В Каире Фатимиды под видом университета основали тайную ложу «Дойяль-Доат», что означает «Дом мудрости». Глава ложи тайно разделял власть с самим халифом, а люди, прошедшие курс обучения в «Доме мудрости», вне зависимости от их происхождения и национальности, занимали видные должности в халифате. Ложа обладала несметными сокровищами, редкими рукописями египетских жрецов, книгами по различным отраслям знаний и, разумеется, «мудрецами» – наставниками неокрепших юношеских душ. «Мудрецы» заботились об общем образовании воспитанников, но главной их задачей было полное изменение человеческой сущности своих подопечных, что на современном языке зовется зомбированием. Трудились над этим мудрецы ежечасно и в глубокой тайне…
Для этого они выработали устав с девятью степенями посвящения. Первые четыре для профанов, с целью внушения им, что несправедливости этого мира исправит махди, то есть новый мессия – спаситель человечества. Новообращенному под страшным секретом сообщалось об истинных имамах, потомках Али, и о семи пророках, равных Мухаммеду. Поверив в это, прозелит навсегда переставал быть мусульманином, так как это в корне противоречит основному догмату ислама: «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк его на земле». Заметь, Джордж, Мухаммед – единственный пророк.
– Я знаю основной постулат ислама, шеф, – заметил Метлоу. – Кстати, по твоей милости.
Шеф хохотнул и продолжил лекцию:
– На последующих пяти ступенях прозелиту открывалось, что и самого Аллаха на небе нет, а есть иной мир, противоположный этому миру, и правит им могущественный Имам Времени Фатимид – вместилище духа и истинный владыка, иначе говоря – Сатана, которому неизбежно покорится весь подлунный мир. Единственное, что имеет в жизни исмаилита значение, – это безоговорочное служение Имаму Времени. Посвященный крепко усваивал, что в этой жизни никому и ничему нельзя верить, все религии и философские науки, по сути, ложь и обман. Имеет значение лишь действие, и оно всегда законно, если совершено во имя Фатимида. Все мусульмане и христиане – враги, в отношении которых дозволены любая ложь, предательство и даже убийство.
Чтобы не быть разоблаченными правоверными мусульманами, исмаилиты умело прятались за знанием Корана, обрядностью и за самой философией ислама. Да и свое название в целях конспирации они меняли много раз: равендиты, батиниты, джаннибиты, мухаммире, талими и так далее. Но всегда неизменной оставалась их ненависть к истинному исламу и любовь к золотому тельцу, ради которого можно пойти на самое грязное преступление.
Зомбированные выпускники «Дома мудрости» растекались по всему Востоку. Разумеется, они несли его народам и плоды просвещения, но все же их главной задачей было в глубокой тайне плодить себе подобных.
В начале тысячелетия одна из ветвей гуннов – турки-сельджуки вторглись из Центральной Азии в Переднюю. Исмаилиты активно способствовали тому, чтобы многие древние государства Востока были растоптаны копытами тюркских коней. Турецкие султаны, основавшие на развалинах империи Аббасидов династию Сельджукидов, знали силу и коварство исмаилитов, поэтому предпочитали иметь их в союзниках, подкупая золотом, почестями и высшими государственными должностями.
Второй представитель этой династии султан Алп-Арслан приблизил к своему дворцу трех выдающихся учеников имама Мувафига – неистового исмаилита из нишапурского медресе. Эти трое – все сыновья ремесленников – еще в детстве поклялись во всем помогать друг другу. Один из них, Низам эль-Мульк, впервые в подлунном мире взялся за разработку науки по административному управлению государством. Его усердие было оценено султаном, и он сделал Низама визирем своего государства. Пользуясь расположением султана, Низам выхлопотал пожизненную пенсию второму. Имя Омар Хайям Гиясаддин Абу-эль-Фахт ибн Ибрахим тебе что-нибудь говорит, Джордж? – хитро уставился шеф на Метлоу.
– Э-э-э… Кажется, какой-то восточный звездочет, – наморщил лоб тот.
– Сам ты звездочет, Джордж, – хохотнул шеф и с удовольствием процитировал: