Может, я и страдал какое-то время из-за Эшли, но человек, стоящий передо мной, мирился с ней всю жизнь.
— Ава, — тихо сказал я, поднимая руку, чтобы прикоснуться к ней.
Она отступила назад. Логан поерзал на стуле, глядя на мою руку.
Ава прочистила горло. Лицо ничего не выражало, внутренний свет стал холодным и мрачным, губы сложились в подобие улыбки.
— Ведите себя хорошо, мальчики. Примерно через две минуты подготовят камеры. Логан, я знаю, ты ненавидишь отвечать на вопросы, но, пожалуйста, притворись, что хочешь быть здесь, хорошо?
Я пристально посмотрел на него. Логан ни разу не взглянул на меня, но, должно быть, он увидел достаточно на тщательно скрываемом лице Авы, чтобы просто кивнуть. Никакого ехидного ответа, никакого многострадального вздоха. Просто кивок.
Мои плечи расслабились, и я с трудом подавил внезапный прилив желания защитить Аву. Было ясно, что ей не нужен защитник в лице кого-то из парней в команде, но это не отменяло того, насколько мгновенным и интуитивным было это чувство.
Но даже если бы захотел остановиться на этом, я бы не смог. Нам дали обратный отсчет, и экран перед нами заполнила видеотрансляция, поступившая в студию SportsCenter в Нью-Йорке. Мы с Логаном улыбались, легко отвечая на вопросы, как будто мы были друзьями. Как будто предыдущих пятнадцати минут вообще не было.
Как только камера отключилась, я постарался как можно терпеливее дождаться, пока ассистент возьмет микрофон и отсоединит меня от проводов, необходимых для звука. Как только освободился, я вскочил со своего кресла так быстро, что оно упало назад, но было слишком поздно.
Ава уже ушла.
Мой инстинкт, к которому я раньше без колебаний прислушивался, заставлял разум кружиться все сильнее. Возможно, она привыкла наблюдать, оставаться в стороне и направлять то, что происходило в центре внимания, — и, возможно, она была такой без влияния своей семьи, — но мне все равно нравилась Ава, и мне нравилось проводить с ней время.
Мне было достаточно захотеть узнать больше о том, какой она стала сейчас. Вне команды, вне своей семьи.
Я хотел понять ее. И я точно знал, как это сделать.
ГЛАВА 7
Ава
Давайте проясним одну вещь. Я не трусиха. Какие бы слова ни приходили на ум при воспоминании о том, как я едва ли не бежала по коридору после интервью — «трусливое дерьмо», «слабачка», «трусишка», «нытик» и так далее — они ко мне не относились. Так? Так!
Я просто... мне пока не хотелось заводить этот разговор с Мэтью. Тот, где мы говорим об иронии судьбы, о том, что моя сестра — его неверная бывшая невеста — сумела вклиниться в разговор между нами. Потому что тот разговор, который он затеял три дня назад, был, без сомнения, знаменательным.
За эти три дня я пережила его слова по меньшей мере восемьдесят тысяч раз. В перерывах между энергичными занятиями кикбоксингом, на которых я не представляла вместо груши лицо Эшли, в перерывах между бесконечной работой, в которую я погрузилась с головой, и в перерывах между поеданием мороженого «Бен и Джерри», когда я наслаждалась наименее романтичными вещами, которые могла найти на Нетфликс (документальные фильмы о настоящих преступлениях, если хотите знать).
Вплоть до того несвоевременного сообщения от Эшли, в котором она не могла поверить, что я не ответила на приглашение, — хотя это не имело значения, потому что мы с ней обе знали, что я приду одна, и я тянула время, просто чтобы позлить их, — Мэтью смотрел на меня серьезными, задумчивыми глазами. По такому взгляду понятно, что он пытается разгадать меня, как мужчина пытается разгадать женщину, которая кажется ему интересной. Да-да, именно такой взгляд.
Вплоть до этого проклятого сообщения.
Однажды он попытался дозвониться до меня, но я перевела звонок на голосовую почту, а затем отправила ему короткое сообщение о том, что он отлично справился с интервью, но у меня много работы, и я увижусь с ним позже. Поскольку это был Мэтью, он не стал давить на меня из-за моего совсем нетрусливого ухода, моего совсем нетрусливого сообщения и моего совсем неглупого отсутствия в течение последних трех дней.
Это отсутствие внезапно закончилось, когда я поехала к Элли и Люку домой на озеро Вашингтон на барбекю «Добро пожаловать в команду». Поскольку Элли хотела, чтобы на нем присутствовали некоторые из сотрудников, которые уже давно работают в офисе, у меня не было особого выбора.
Не то, чтобы я бы сбежала, потому что я не трусиха.
Направляясь к их дому, я попыталась успокоить нервную дрожь в животе, делая медленный и ровный вдох, но это оказалось напрасной попыткой.
Как только я выдохнула и почувствовала, что в голове прояснилось, зазвонил мой телефон, и система Bluetooth в машине заставила меня вздрогнуть, после того как звук эхом разнесся по всем динамикам. И, конечно же, это была моя мама, у которой было такое же странное чувство времени, как и у Эшли.
Мой большой палец завис над кнопкой на руле, которая переводила вызов на голосовую почту. Но я не была трусихой, понимаете?
— Привет, мам, — сказала я бодрым голосом, настолько явно фальшивым, что даже я съежилась от его звучания.
— Ава, ты нас игнорируешь.
Нас? О, здорово. Меня взяли в команду. И, конечно же, на заднем плане была она.
— Мама, она просто не понимает, какой стресс влечет за собой событие такого масштаба. На самом деле мы не можем ее винить.
При звуке голоса Эшли, нежного как шелк, и хрипловатого, как у оператора, занимающегося сексом по телефону, бла-бла-бла, я стиснула зубы.
— Привет, Эшли.
— О, ты помнишь, что у тебя есть сестра.
— Не смогла бы забыть тебя, даже если бы захотела, — пробормотала я.
— Что ты сказала? — спросила мама.
— Ничего, — ответила я. — У меня пять минут как закончилась рабочая встреча. Что случилось?
Эшли тихонько хихикнула. Она была врачом, пошла по стопам нашего отца и стала анестезиологом, так что сказать, что они не уважали мою работу или мою карьеру в сфере PR, в целом, было все равно, что сказать, что математика — это не очень весело.
Моя мама вздохнула, как будто я каким-то образом доставила ей неудобства, установив временные рамки для этого разговора.
— Я предполагаю, что твоя карточка с приглашением потерялась по почте, и хотя твоя сестра считает, что мы должны считать тебя как одного, я буду великодушна и рассчитываю, что у тебя будет плюс один.
Я потерла лоб. Как мило. Из всех серьезных отношений, которые у меня были в колледже, я не знакомила никого с семьей, потому что не испытывала ненависти к этим парням. Моя семья придерживалась мнения, что я соблюдаю обет безбрачия или имею нетрадиционную ориентацию. Я не была уверена, но мне было все равно.
— Хорошо, — устало сказала я. — Что дальше?
Голос Эшли стал громче, значит, она подошла ближе к телефону.
— Только убедись, что на тебе не будет белого, цвета слоновой кости, кремового или любого другого, похожего на мое платье.
— Хм, у меня есть черное платье, которое идеально подойдет.
— Или черного, — отрезала Эшли. — Я не допущу, чтобы моя сестра заявилась сюда, словно на похороны.
Я усмехнулась.
— Хотя, — продолжила она, — черный цвет стройнит, так что, возможно, это хороший выбор для тебя.