Я поразился тому, что потратил столько времени, ломая голову над тем, что бы мог для нее сделать. Чтобы показать ей, что я все еще знаю ее, хотя в то же время мне хотелось познакомиться с ее взрослой версией.
Был поражен, что в те несколько дней, когда мы не виделись, я думал о чем-то большем, чем футбол и подготовка к сезону. Я по-прежнему тренировался, по-прежнему готовился так же усердно, как и всегда, но обнаружил, что обращаю внимание на другие вещи вокруг меня.
В Сиэтле было так много всего, чем мы могли бы заняться, но когда попытался найти что-то, что понравилось бы Аве, что, как она знала, было о ней, выбор был очевиден. И выражение восторга на ее лице, когда я припарковал свой грузовик перед квадратным кирпичным зданием, того стоило.
Ава была тихой и даже заметно нервничала, когда я встретил ее у подъезда. Возможно, я шокировал ее своим предложением, но с того момента, как мы приехали, ее улыбка говорила, что я сделал правильный выбор.
Я позвонил заранее, и мы организовали частную экскурсию по фабрике. Во время дегустации мы помогали размешивать растопленный шоколад на огромных мраморных плитах. С каждым новым блюдом, которое она видела, с каждым кондитерским изделием, которое она пробовала, она расслаблялась все больше и больше.
Я видел проблески Авы за суровой внешностью, ее натуру, отточенную годами необходимости. Фотоаппарат не скрывал ее лица, между нами не было барьера из-за работы, и я наслаждался. Как и она. Даже если она на самом деле не хотела делиться своим Большим папочкой — неудачное имя, учитывая то, что она только что сказала.
— Один кусочек, — сказала она мне. Я поднес его ко рту, а она внимательно наблюдала, приподняв уголки своих розовых губ.
— Ты же знаешь, что говорят о больших парнях.
Ее губы скривились еще больше.
— Что?
Я наклонился ближе, пока наши головы почти не соприкоснулись.
— Мы откусываем по-настоящему большие куски.
Я отправил все это в рот и принялся энергично жевать, грязно постанывая, пока она шлепала меня по животу.
— Ах ты, задница, — воскликнула она.
Я рассмеялся во весь рот от изумления и поймал ее за руку, прежде чем она успела ударить меня снова.
— Лучшее, что я когда-либо клал себе в рот, — серьезно сказал я.
Она снова покраснела, но все же закатила свои красивые зеленые глаза.
— Не могу поверить, что доверилась тебе.
Когда я засунул большой палец в рот, чтобы поймать последний кусочек шоколада, она наблюдала за мной с очаровательно-раздраженным выражением на лице.
— Ты ошиблась, — легко объяснил ей. — Я не ем ничего подобного в сезон, так что, если ты собираешься сделать предложение, я им воспользуюсь.
Ава фыркнула.
Когда она оттолкнулась от здания, я сделал то же самое, легко подстраиваясь под ее шаг, и мы пошли по обсаженной деревьями улице. День был пасмурный и немного прохладней, чем обычно. Глубоко вдохнул воздух, в котором чувствовались запахи соли и океана, доносящиеся из Салмон-Бей, расположенной за зданием, и шоколада, доносящегося изнутри.
— Это было потрясающе.
Я рассказал об этом, но Ава надулась, явно думая о своем потерянном шоколаде.
— Знаю, — угрюмо сказала она. — Теперь у меня осталось всего два кусочка, и на душе у меня грустно.
Не задумываясь, я широко улыбнулся и обнял ее за плечи. Мы двинулись дальше.
— Ты выживешь, Худышка.
Ава придвинулась ко мне, чтобы было удобнее обнимать ее, и невозможно было не заметить, как идеально она мне подходила, поэтому я оставил свою руку там, где она была. Маленькая старушка улыбнулась нам, когда мы проходили мимо нее, и ее глаза за толстыми стеклами очков в розовой оправе стали больше обычного. Я улыбнулся в ответ.
Нечасто я получал улыбки от незнакомцев, которые не были связаны со мной как футболистом. Они казались мне неожиданными и освежающими небольшими паузами в моей обычной жизни.
В течение одиннадцати лет я был Мэтью Хокинсом. Тринадцать, если учесть те годы, когда моя карьера в колледже только начала набирать обороты. Когда я был женат на Лекси, нас узнавали повсюду. Хотя для нее это было так же важно, как и для меня, она любила эту часть своей карьеры. Я — не очень. Даже когда мы с Авой встретились в тот первый день, я все еще был в этой роли. Выполнял часть своей работы.
Это было удивительно, до странности нормально.
Ава отстранилась от меня, когда маленькая девочка на велосипеде отказалась свернуть со своего пути.
— Извините, — крикнула она через плечо, проезжая мимо нас.
Моя рука упала вдоль тела.
— Куда мы направляемся?
Ава пожала плечами.
— Не знаю. Я подумала, мы могли бы просто немного побродить. — Она быстро взглянула на меня. — Если тебе не нужно возвращаться?
Вернуться к чему? Я хотел спросить. В моей квартире меня ничего не ждало. Может, я и дразнил Аву, за фотографии ее рыбки, но, по крайней мере, у нее было хоть что-то. Обычно меня это не беспокоило. Если я не тренировался, не смотрел фильм или не изучал предстоящую игру, я спал. Сосредоточенность, которую я проявлял к своей карьере, была тем, что Лекси ненавидела, но то, что она хотела делать, чтобы отвлечь меня, было тем, что ненавидел я. Походы в шумные клубы или на большие вечеринки с известными людьми. Лекси была милой девушкой, но она хотела больше яркости в своей жизни, чем я мог ей дать.
Звездность была быстрой и яркой, и могла на мгновение ошеломить, но в этом не было ничего особенного. Ничего существенного. Звездность — это трюки, в которых главное удача, а не мастерство или подготовка. Я не хотел ничего особенного ни в карьере, ни в личной жизни. Но я воспользовался этим желанием и проигнорировал тот факт, что у меня вообще была личная жизнь.
И сегодня я больше не хотел этого делать.
На какое-то время я позволил ослепительной демонстрации богатства, вечеринок и красоты ослепить меня. За годы, прошедшие с тех пор, как мы с Лекси развелись, мне пришлось столкнуться с горькой правдой о том, насколько сильно мое эго повлияло на мои неудачные отношения. В колледже Эшли казалась мне идеальным воплощением того, что, как мне казалось, я искал. В первые годы моей работы в НФЛ было невозможно не ощущать давление образа жизни и того, что от нас ожидали, и это подпитывало ту часть меня, которую Эшли затронула. Мою гордость.
Лекси успокаивала меня до тех пор, пока эти поверхностные рассуждения не перестали выдерживать вес реальной жизни.
Я не хотел опускать голову и продолжать двигаться вперед. Не хотел спешить домой, в темную квартиру, где единственное, что меня ждало, — это большая пустая кровать. Я хотел пройтись пасмурным вечером по этой тихой улице и исследовать окрестности вместе с Авой.
— Давай погуляем, — сказал я ей.
Она скрыла свою довольную улыбку, отвернувшись, но я уловил ее краешек, и это вызвало мою собственную улыбку.
Мы миновали несколько магазинов, Ава показывала на забавные новинки за безупречно чистыми стеклянными витринами. Один молодой человек подошел к нам, чтобы сделать селфи, и после того, как сфотографировался с ним, я не забыл подписать и его шляпу. Когда мы свернули за угол, Ава посмотрела по сторонам, прежде чем направиться на север. Первое здание, мимо которого мы прошли, было невысоким серым, с широкой пустой террасой, на которой не было ничего, кроме столика для пикника и нескольких тумбочек. Ава поднялась по лестнице, я последовал за ней, из открытой двери доносились звуки Arctic Monkeys.