Я знала, почему она звонит. О, была уверена, что Том Брэди, выйдя на пенсию, будет первым кандидатом в зал славы, и я знала, почему звонит женщина, которая родила меня. Подняв глаза к потолку, я тяжело вздохнула. Драматично. Этот порыв донесся откуда-то из самых глубин моей души.
— Здравствуй, мама, — казала я.
Она фыркнула.
— Я ожидала, что меня перекинут на голосовую почту.
Я поджала губы, прежде чем ответить.
— Нет. Ты застала меня в удачный момент. Что я могу для тебя сделать?
Никаких как дела? Как папа? В наших телефонных разговорах ничего подобного не было. Эбигейл Бейкер всегда звонила по какой-то причине. Эта цель называлась быстро, без особых эмоций, хотя и содержала подтекст, независимо от того, как я отвечала.
— Ты еще не ответила на приглашение.
Если за то, что я была права, полагался приз, например, машина или чек на крупную сумму, который нельзя было обналичить, я выигрывала. На моем столе лежало нелепое приглашение от старшей сестры Эшли на ее девятую годовщину.
Верно. Девять лет. Не десять. Потому что Эшли не могла поступать так, как все остальные.
Плотная бумага с выгравированными буквами из розового золота, вероятно, стоила больше, чем моя ежемесячная арендная плата, но золотое дитя всегда, абсолютно всегда получало то, что хотело.
— Я думала, что мое присутствие — это данность, мама. Сестра невесты и все такое. — Типа, привет! Послушай меня, будь спокоен и все такое. Не ошибись.
Моим родителям и сестре было абсолютно наплевать на меня, главное, чтобы я никогда, ни за что на свете не затмила Эшли. Ни в работе, ни во внешности, ни в отношениях (фырк), ни в чем другом. Им было все равно, приду ли я на церемонию повторения клятв, но будет выглядеть плохо, если не появлюсь. Тети и дяди заметят.
— Это плохой тон, не ответить на приглашение.
Отсалютовала в воздух двумя пальцами, отчаянно желая, чтобы она это увидела.
— Я уже купила красивое платье. Тебе не о чем переживать.
— Надеюсь, оно не будет белым, — отрезала она. — Отправь его по почте на следующей неделе, Ава.
Щелк.
Мое приветствие двумя пальцами превратилось в приветствие одним, направленное прямо на отключенный телефон. На долю секунды я усмехнулась, представив, как появлюсь на церемонии в белоснежном платье. Гладкая, как алебастр, кожа Эшли, вероятно, растает.
Увы, мое платье было темно-синего цвета с карманами и подчеркивало мои темно-каштановые волосы и оливковый оттенок кожи.
Я буду выглядеть потрясающе, не переживайте.
Телефон зазвонил снова. О, аллилуйя. На этот раз, правда, не член семьи. Просто мой босс.
— Привет, Реджи, как дела? — Я выглянула в дверной проем, когда несколько игроков прошли по коридору. — Я еще здесь, если захочешь меня увидеть.
Услышала шорох бумаг и представила босса за своим вечно захламленным столом.
— Нет, нет, все в порядке. Я только что отправил тебе электронное письмо. Нам нужно сообщить прессе о приобретении в сфере обороны, которое мы только что совершили.
Я наклонилась над столом и схватила блокнот и ручку «Волков», которые кто-то здесь оставил.
— Порази меня.
— Мэтью Хокинс.
Ручка со стуком упала на стол, и я почувствовала, как воздух с силой вырвался из моих легких.
— Ч-что?
— Да, я знаю. — Несмотря на суматоху в мыслях, я услышала, как его голос повысился, как это бывало, когда он хотел привлечь внимание прессы к чему-то важному. — Я не могу поверить, что Кэмерон уговорил его вернуться после отставки и подписать контракт на два года. Но из-за травмы Риксона нам нужно было закрыть дыру в составе. Мэтью подписал контракт сегодня утром. Все держится в секрете.
— Мэтью Хокинс, — я неуверенно повторила.
— Знаю. — Улыбка в его голосе заставила меня зажмуриться. — Ты ведь справишься с этим, правда? Пресса начнет трепать нам нервы быстрее, чем мы успеем опубликовать пресс-релиз. — Итак. Я пришлю его тебе в офис завтра утром, после того как мы встретимся с администрацией.
К моему горлу подступили спазмы истерического смеха. Если бы у меня в кармане была шоколадка, я бы запихнула ее в рот, чтобы хоть немного успокоиться.
— М-м-м. Звучит заманчиво.
— В электронном письме есть его полная биография. Дай знать, если тебе понадобится что-нибудь еще.
Я чуть не рассмеялась вслух.
Я знала биографию Мэтью.
Дрожащей рукой убрала волосы с лица.
— Да, конечно. — Я кивнула, хотя босс не мог меня видеть. — Конечно, я справлюсь.
Я могла бы привести статистику Мэтью Хокинса еще со времен учебы в колледже. Помимо его роста (шесть футов пять дюймов), позиции, на которой он играл (защитник), или количества забитых мячей (семьдесят девять только в НФЛ), я знала, что он одержим арахисовым маслом, ненавидел пиво, у него была аллергия на собак, но он никогда не признавался в этом, потому что очень хотел собаку, а фильм «Руди» он смотрел по меньшей мере раз пятьдесят.
— Спасибо, Реджи, — просто сказала я.
О Мэтью Хокинсе мне было известно столько, сколько никогда не узнает пресса.
Что он никогда не относился ко мне, как к маленькой тени моей безупречной, ангельски красивой и ужасно эгоистичной сестре. Что он не стал относиться ко мне по-другому, когда после четырех лет знакомства и шести месяцев помолвки она изменила ему с другим мужчиной.
О, я прекрасно знала Мэтью Хокинса.
Бывший жених моей сестры и мужчина, в которого я была безумно влюблена в старших классах, просто потому, что он был добр ко мне.
И теперь он собирался стать одним из мужчин в раздевалке напротив.
ГЛАВА 2
Мэтью
Жить в Сиэтле — странно.
Не то чтобы я мог должным образом оценить, нравится ли мне жить в городе менее чем за сорок восемь часов, но казалось, что мозг еще не подчинился приказам тела.
Сидя на плюшевом ковре в своей огромной без мебели главной спальне, я гонял теннисный мячик от пола к стене и обратно, глядя на огни Сиэтла, видневшиеся на горизонте сразу за широким балконом за стеклянными перегородками.
Внутри все было нетронутым и пустым, за исключением коробок, которые я еще не начинал распаковывать. Было тихо, если не считать глухих ударов по мячу, неровных ритмов, которые сейчас были такими же успокаивающими, как и тогда, когда я только начинал это делать в своей крошечной комнате в общежитии в колледже. Бессмысленные движения отскок–глухой удар–ловля–бросок помогали мне думать.
— Что я здесь делаю? — произнес я вслух.
Никто не ответил. Я мог бы позвонить одному из своих двух братьев, но они уже беспокоились по поводу того, что я делаю. Мои родители тоже.
В одной из коробок, помеченной грузчиками как «хрупкая», хранились бесценные памятные вещи, связанные с моими одиннадцатью годами в НФЛ. И все это в одной команде. Мы ставили рекорды как команда, и я ставил рекорды в одиночку. Все награды, которые завоевал, были аккуратно упакованы в эту коробку вместе с футболками с автографами моих кумиров и товарищей по команде. Только не награда.
Трофей, о котором мечтали все.
Именно по этой причине я и оказался здесь. В городе, знакомом мне лишь по коротким поездкам во время выездных матчей на протяжении многих лет.
Глухой удар, отскок, глухой удар, отскок.
Даже сидя на полу спальни, я прекрасно видел «Спейс Нидл» — башню в футуристическом стиле гуги, символ города Сиэтла. Сферическая верхняя часть и длинное изогнутое основание выглядели так, словно кто-то привез ее сюда с другой планеты в знак уважения к некому странному божеству. Установленные в высотных зданиях вокруг световые блоки, по сравнению с ней казались приземистыми и простыми.