На меня никогда раньше не смотрели так, как это делал Мэтью.
Как будто хотел съесть меня живьем.
То, как он возвышался надо мной, — чертовски большое расстояние между его грудью и моей, — подчеркивало все изгибы и линии на его груди, руках и плечах. Казалось почти невероятным, что в одном теле может быть столько силы.
— Ты что, выпендриваешься? — прошептала я, кивнув подбородком на его псевдо-отжимания от моего тела.
Мэтью покачал головой, опускаясь на меня с мучительной и дразнящей медлительностью. Когда его грудь коснулась моей, я вздохнула и обняла его за плечи, и прикоснулась губами к его губам. Мэтью отстранился, и я застонала.
— Теперь я собираюсь покрасоваться, — сказал он с озорной ухмылкой.
Перенес весь вес на одну руку, а другой провел по моему телу от лифчика до резинки на шортах. Он перевернул пальцы и опустил их мне между ног; его рука оказалась между моей кожей и кружевом нижнего белья.
Медленно, нежно он исследовал меня, превращая в корчащуюся от нетерпения массу своими пальцами. Сначала один, затем два. Я вцепилась в его шею, пока он снова не опустил голову, но вместо того, чтобы завладеть моим ртом, как я хотела, он посасывал кружево моего лифчика на груди, пока оно не стало влажным и совершенно прозрачным.
С чувством глубокого облегчения я, наконец, осознала, что это не будет каким-то неуклюжим, рвущим, кусающим совокуплением, вызванным алкоголем. Это было роскошно — то, как он скользил пальцами, губами и языком по мне и внутрь. Мои руки скользнули по его спине, ногти прошлись по рельефным мышцам, пока он не зашипел, уткнувшись мне в грудь.
Мы перевернулись, и я оседлала его колени, снимая лифчик.
Никто из нас, казалось, не хотел торопить события, что придавало им особую значимость, чего я никак не ожидала.
Когда прижалась бедрами к его твердому телу, Мэтью убрал волосы с моего лица, чтобы найти мои губы в проникновенном, почти карающем поцелуе. Его руки обхватили мои бока, скользнув вверх, чтобы обхватить грудь своими широкими теплыми ладонями. Его большие пальцы описывали плотные круги, и мне пришлось оторваться от его рта, просто чтобы отдышаться от накатившей волны того, что он сделал с моим телом.
— Мэтью, — простонала я, и он снова перевернул нас, на мгновение устроившись между моих ног, чтобы снять с меня шорты и избавиться от своих штанов. Он замер, когда устроился между моих ног, которые тут же обхватили его бедра, чтобы он не подумал улизнуть.
Мэтью закрыл глаза, когда я это сделала.
— Э-э-э... У меня с собой ничего нет.
Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что означают эти слова, потому что, эй, прошло много времени с тех пор, как я делила с кем-то постель, не говоря уже о том, чтобы видеть себя без трусиков.
Я уставилась на Мэтью, ожидая, когда он откроет глаза. Облизнув губы, я буквально прыгнула с обрыва, сказав следующее.
— Я принимаю противозачаточные, — прошептала я. — Прошло... много времени.
Его рука обхватила мое лицо, большой палец коснулся нижнего края моей губы.
— И у меня.
Я сглотнула, наблюдая за его размышлениями. Я знала. Была уверена. Опасаясь толкнуть его в ту или иную сторону, я оставалась совершенно неподвижной под его массивным телом. Он подавлял меня во всех возможных смыслах. На самом деле, я не была до конца уверена, что он не сломает меня. Или мою кровать. Или и то, и другое.
Но, черт возьми, я была готова пойти на этот риск.
В тот момент, когда Мэтью принял решение, не прошло и вздоха, как я заметила перемену в его ярких огненно-янтарных глазах. Он подтянул мою ногу к груди и одним плавным движением вошел в меня.
Выдох, сорвавшийся с моих губ, был отчасти вздохом, отчасти тем, что я никогда не испытаю ничего прекраснее этого, и отчасти припевом «Аллилуйя» в моей голове.
Пока Мэтью не сделал это снова, прижавшись своим лбом к моему.
Его руки крепко обхватили мою спину, а мои ноги обхватили его спину, крепко сцепив лодыжки.
Я никуда не собиралась уходить, ребята.
Двигаясь, Мэтью целовал меня, и мой язык скользил по его языку, когда я двигалась в том же ритме. Толкаясь, когда он вытягивал, перекатываясь, когда он возвращался. Его спина стала влажной от пота, как и моя грудь.
Я почувствовала, как теплое напряжение скользнуло по моей спине к бедрам, вниз к пальцам ног, и они прижались к спутанным простыням. Откинув голову назад, я оперлась руками о спинку кровати, пока мы наслаждались тем, что росло между нами.
Мэтью сделал одно резкое движение, быстро двигая бедрами, и я взорвалась, волна за волной испытывая сладкое, взрывающее свет облегчение.
Мэтью прижал меня к себе с невероятной силой, его руки обвились вокруг моих плеч, когда он последовал за мной, и мое имя сорвалось с его губ.
Его большое тело прижалось ко мне, дыхание обдавало мою шею, как будто он только что пробежал марафонскую дистанцию. Я крепко обняла его и провела пальцами по невероятно мягкой линии его волос там, где они соприкасались с кожей шеи.
Через минуту он поднял голову и посмотрел на меня сверху вниз.
«Останься», — мысленно пожелала я, но побоялась попросить его вслух. Может быть, это было то самое время. Может быть, это был мой единственный шанс узнать, что он чувствует. Я не могла прочесть, что было в его глазах, когда они скользили по моему лицу.
— У тебя хватит места на этой кровати для меня на ночь? — наконец спросил он.
Я улыбнулась.
— Да.
Мэтью с глубоким стоном перевернулся на бок, притягивая меня к себе так, что моя голова оказалась у него на груди, а ноги переплелись с его ногами.
— Хорошо.
Я улыбнулась, уткнувшись в его влажную от пота кожу над сердцем, и запечатлела на ней легкий поцелуй.
«Хорошо» — вот как можно было бы назвать это. Я быстро встала с кровати, чтобы привести себя в порядок и взять бутылки с водой. Мэтью дремал, когда я, вальсируя, вернулась в спальню обнаженной, но его глаза приоткрылись ровно настолько, чтобы наблюдать за мной.
Его губы слегка изогнулись, когда я скользнула обратно под простыню, укрывавшую Мэтью ниже пояса.
У меня возникло искушение провести по нему мизинцем, просто чтобы убедиться, что я не вообразила, что там, внизу, потому что, боже мой, он был пропорционален. Но он выглядел таким усталым, таким довольным, когда протянул руку, и я не смогла испортить ему настроение. Я прижалась к нему и вздохнула.
— Спокойной ночи, Худышка, — прошептал он мне в макушку, оставляя нежный поцелуй на моих волосах.
Я пролежала так не меньше часа, пока он глубоко дышал, положив руку на мое обнаженное бедро. Надеясь, что утром он все еще будет рядом, я взвесила все возможности, которые могут возникнуть с восходом солнца.
«Сегодня ночью, — подумала я, прикасаясь к его теплой, мягкой коже, — сегодня ночью он был здесь, со мной».
ГЛАВА 10
Мэтью
После развода я мог по пальцам пересчитать случаи, когда просыпался в постели с женщиной. В то особенное утро, когда я открыл глаза и увидел Аву, растянувшуюся рядом со мной, ее спутанные волосы были настоящим бедствием, а руки были протянуты ко мне, я чуть не расхохотался вслух.
У меня не было отношений на одну ночь.
У меня, конечно, не было отношений на одну ночь с кем-то, кого я не только уважал, но и искренне любил, и с кем мне довелось работать.
С Авой вероятность возникновения неловкости, душевной боли была высока.
Но когда я повернулся набок, чтобы посмотреть, как она спит, я уже знал, что рискну, просто потому, что мне было чертовски приятно быть с ней. Потому что я хотел узнать больше.