Но как только всходило солнце, я видел за башней зубчатые края гор — верный признак того, что я больше не в Канзасе.
Или Луизиане, но это было совсем другое дело.
Я не привык смотреть на горы, когда просыпался, или на сверкающие горизонты — если только не путешествовал. И даже тогда у меня была ужасная склонность не замечать этого, потому что я был сосредоточен на предстоящей игре.
В тишине я понял, что должен получше узнать место, которое буду называть домом следующие два года. Но вместо этого я в последний раз дернул запястьем и поймал мяч, когда он вернулся ко мне. Положив руку на лежащий на полу матрас «Калифорния Кинг», я с тихим стоном встал.
— Осторожнее, старина, — пробормотал я.
Если бы я издавал слишком много подобных звуков, вызванных легкой болью, которую до сих пор ощущал после операции на спине по удалению межпозвоночной грыжи, у тренера Кляйна и остальных игроков «Вашингтонских Волков» не будет проблем с тем, чтобы расторгнуть со мной контракт и выбрать кого-нибудь помоложе и побыстрее, без проблем с позвоночником, операции на спине, вывиха локтей или перелома рук.
Выбросив эти мысли из головы, я сделал глубокий вдох и открыл первую коробку. После третьего похода в гардероб, где я раскладывал рубашки по длинному ряду белых полок, я услышал, как зазвонил мой телефон, который остался на кухонном столе.
Побежав на звук, я перехватил звонок как раз перед тем, как включилась голосовая почта.
— Привет, мам, — сказал я, нажимая на кнопку, чтобы включить громкую связь.
— Привет, милый. Ты как, устроился?
Я оглядел свою квартиру и солгал сквозь зубы.
— Да.
Она на секунду замолчала, и я собрался с духом. Ураган «Эйлин» вот-вот должен был обрушиться на сушу.
— Ты уверен, что поступаешь правильно?
Нет. Закрыл глаза, прежде чем ответить.
— Я не был готов закончить, мам. — Это было правдой. Когда я думал о том, чем бы хотел заниматься в своей жизни без футбола, я ничего не мог представить. Будущее представлялось мне каким-то туманным, неопределенным, без расписания тренировок и игр, к которым нужно готовиться и доводить свое тело до предела. — И я не мог продолжать играть там.
— Эти засранцы.
Я фыркнул.
— Мой контракт истек. Не могу винить их за то, что они хотят сосредоточиться на ком-то моложе и здоровее меня.
— Они все равно придурки. — Она прочистила горло. — Твой отец заставил тебя это сделать?
Ага. Этого я ждал.
— Нет, мам.
— Он не знает, когда остановиться, когда нужно поговорить с вами, мальчики. Он слишком давит на вас и не принимает во внимание ваши чувства. Помнишь тот случай в Пи-Ви футбол? Я могла бы убить его.
Тяжело вздохнул. Да, я вспомнил. Какой-то мальчишка ударил меня по носу, а мой отец закричал мне в лицо, когда я заплакал. Он сказал, чтобы я вернул свою слабую задницу на поле, потому что победители не сдаются из-за небольшого количества крови. Возможно, мама могла бы убить его, но она всегда хотела убить моего отца. Правда в том, что отец научил меня выдержке. Он научил меня перестать искать оправдания, если я хочу быть лучшим. И если я не стремился стать лучшим, то зря тратил свое время.
— Мам, — прервал я ее разглагольствования о нем.
Половина моих телефонных разговоров с ней включала в себя эту тираду. Половина моих телефонных разговоров с отцом касалась чего-то подобного. Радости ужасного развода двадцатилетней давности.
— Прости, — сказала она. — Просто... Я волнуюсь. Ты там совсем один.
— Я тоже был один в Новом Орлеане, — напомнил ей.
— Тогда ты был женат на Лекси.
— Мама, — мягко поправил я, — ты лучше всех знаешь, что можно быть женатым и все равно чувствовать себя одиноким.
Она не спорила, но я знал, что ей этого хотелось.
— Но у тебя там были друзья. Жизнь.
Не имело значения, что мне было за тридцать. Для мамы я все еще был ее первенцем, и она все еще переживала, что у меня нет друзей. Я слабо улыбнулся, но сдержал смех, потому что знал, что она серьезна, как сердечный приступ.
— Со мной все будет в порядке, мам.
— Знаю. — Она вздохнула.
Раздался еще один звонок, и я взглянул на экран.
— Мам, у меня другой звонок. Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
— Алло? — я принял звонок с незнакомого номера в Сиэтле.
— Мэтью Хокинс? — спросил женский голос.
Я приготовился сбросить его и изогнул брови от настороженности. Случались вещи и похуже, чем фанаты, разыскивающие номер телефона игрока. Глубоко вздохнул, собираясь спросить, кто звонит, но меня опередили.
— Это Александра Саттон.
Я выпрямился. Владелица «Вашингтонских волков».
— Как поживаете, мисс Саттон?
— Зовите меня Элли, пожалуйста, — сказала она с улыбкой в голосе. — У вас найдется минутка?
Приподняв брови, я оглядел пустую квартиру. Все, что у меня было, — это свободное время.
— Вы даете мне передышку от распаковки вещей, так что времени у меня хоть отбавляй.
На другом конце провода она рассмеялась. Я мало что знал о ней, кроме того, что она неожиданно унаследовала команду после смерти своего отца чуть меньше года назад. И в настоящее время помолвлена с ветераном команды, квотербеком Люком Пирсоном.
— Мне жаль, что не застала вас в офисе. Мне нужно было забрать дочь из школы. Кэмерон сказал, что вы подписали контракт.
— Не нужно извиняться, — заверил я ее. — Засвидетельствовать свою подпись — не так уж и важно.
— Ну, тренер Кляйн и Кэмерон уверяют, что это не так. Они, как и я, очень рады, что вы решили продолжить свою невероятно впечатляющую карьеру здесь, в Вашингтоне.
— Спасибо, — сказал я с благодарностью.
— Люк сказал, что вы отличаетесь тем, что никогда не подводили его.
Настала моя очередь рассмеяться.
— В этом он прав. Возможно, у меня еще будет шанс на практике.
— О, у тебя есть мое разрешение, — сказала она с явным юмором в голосе. — Если ты не причинишь ему вреда, думаю, это пойдет ему на пользу.
— Да, мэм, — ответил я голосом, в котором после одиннадцати лет жизни и игр в Новом Орлеане проскользнуло что-то южное.
— Пожалуйста, если вы будете называть меня так, я состарюсь прежде чем успею моргнуть на пятнадцать лет раньше.
Я прикрыл рот рукой, стараясь не рассмеяться. Элли Саттон была известна не только своей внешностью, но и тем, что была отличным руководителем команды. Стать старше на пятнадцать лет ей нисколько не повредило бы.
— На самом деле, — продолжила она, — некоторым парням нравится называть меня леди-босс, что звучит приятно. Но, опять же, Элли — это просто замечательно.
— Я с нетерпением жду встречи с вами, Элли.
Она промурлыкала что-то себе под нос.
— Не уверена, что буду завтра в офисе. Мне нужно провести еще несколько встреч, но мы с Люком планируем провести встречу примерно через неделю для новых игроков и тренерского штаба. Дадим вам, ребята, возможность немного расслабиться после тренировок, тем более что вы присоединитесь к нам так поздно в межсезонье.
Это заставило меня удивленно приподнять брови. Большинство команд и их владельцев знали, что поздние добавления в состав — будь то игроки, тренеры или координаторы — были всего лишь частью игры. Травмы случались в любое время, как на поле, так и за его пределами, и устраивать вечеринки для тех, кто присоединялся позже, не было нормой.
Но я никого не знал в организации «Волков». Здесь не было никого, с кем я играл в колледже, и никто не переходил из моей старой команды до меня. В течение последних одиннадцати лет я был одним из лидеров — парнем, к которому новички обращались за советом, за дружбой и признанием.