ГЛАВА 20
Ава
— Ого, он такой высокий.
Благоговение в голосе маленькой девочки заставило меня улыбнуться. Я присела на корточки рядом с ней у боковой линии. Ее рыжие волосы были заплетены в аккуратные косички, спускавшиеся по обе стороны головы, и перевязаны на концах черными лентами. Ее футболка «Волки» была свежевыглажена, а черные леггинсы, блестящими и потрясающими.
— В нем шесть футов пять дюймов, — прошептала я ей. Мэтью стоял в очереди к защите, одетый в черную тренировочную майку, которую ему выдали в тот день в тренировочном лагере. Игроки нападения напротив него были одеты в красные майки.
— Вот так... на три фута выше меня. — Ее карие глаза на красивом маленьком веснушчатом личике были похожи на блюдца. Стоя позади нас, ее мама усмехнулась, услышав волнение в голосе дочери.
В тренировочном лагере некоторым детям разрешалось встречаться со своими любимыми игроками. Иногда это делалось с помощью благотворительных организаций, таких как «Загадай желание» или «Святой Иуда», но сегодня маленькая Шарлотта была рядом со мной, потому что выиграла конкурс, организованный фондом Мэтью, который предоставил молодежи с низким доходом и из групп риска возможность участвовать во внеклассных мероприятиях, таких как музыка, искусство и занятия спортом, которые их родители иначе не могли бы себе позволить.
Шарлотта, предприимчивая спортсменка, собрала в два раза больше, чем ее ближайшая соперница, благодаря стенду Gatorade, который она установила у дверей местного спортзала. Наградой ей стала встреча с Мэтью и несколькими другими игроками в тренировочном лагере. Я встала, но продолжала держать руку на ее плече, пока мы наблюдали за подготовкой к следующей игре.
Тренер Кляйн дал свисток, и игроки выстроились в линию. Координаторы выкрикивали требования и то, что они хотели бы улучшить в этой серии. Болельщики, выстроившиеся вдоль поля, притихли, как их и учили.
Люк Пирсон встал за своим центровым, посмотрел налево и направо, а затем произнес какую-то тарабарщину, которая привела в движение бегущих позади него. Мэтью заметно напрягся, чуть сместив корпус вправо. Я прищурилась, зачарованная возможностью наблюдать за его игрой так беззастенчиво, так близко. Под шлемом я не могла разглядеть его глаз, только черную линию краски на скулах и решительный наклон головы.
— Сет, хат, — проревел Люк, и Гомес перебросил ему мяч, навалившись всем своим весом, чтобы остановить натиск линии обороны.
Люк вытянул руку, изображая, что отдает пас убегающему защитнику, который сложил руки так, словно держал мяч, и метнулся влево. Два игрока обороны купились на это, но не Мэтью.
Он развернулся при подкате слева как раз вовремя, чтобы протянуть огромную, потную, с бугрящимися мышцами руку, выбить мяч из рук Люка и поднять его с газона, когда Люк не успел его подхватить. Мэтью бежал, прижимая мяч к боку, и победный рев болельщиков эхом разносился в воздухе. Люк наблюдал за ним, уперев руки в бока, шлем покачивался взад-вперед, но я видела улыбку на его лице.
Как будто он действительно мог сойти с ума.
То, что только что сделал Мэтью, было именно той причиной, по которой «Вашингтон» выложил миллионы, превысил лимит зарплат и воспользовался шансом на игрока, который уже объявил о завершении карьеры. Потому что он был лучшим.
Наблюдать за тем, как он бегает, крутится и отбивает мячи — за всем тем, что он отточил — было невероятно. Даже если бы я никогда его не целовала, была уверена, что влюбилась бы в него наполовину, просто наблюдая за его игрой.
К счастью для меня, я все-таки смогла поцеловать его, так что это был спорный вопрос. Получать деньги за просмотр его игр, было просто супер-пупер бонусом к жизни Авы.
Это было то, что я должна была помнить по большому счету. Драма, ожидавшая меня всего через три дня, была неожиданностью. Аномалией. Аберрацией, заблуждением, отклонением от нормы. Любое подобное слово, какое только мог подобрать мой маленький настольный словарь.
Игроки обороны подбежали к Мэтью в конце поля, ударили его по шлему, шлепнули по заднице и оскорбительно закричали, когда он отбил мяч. Даже Логан подошел и постучал костяшками пальцев по руке Мэтью, что заставило меня улыбнуться как дурочке.
Мне хотелось закричать: «Смотри! Он заводит друзей!»
— Не пора ли мне с ним познакомиться? — спросила Шарлотта, теребя подол моего белого льняного блейзера. Часы на запястье показывали, что тренировка почти закончилась, а это означало, что пришло время для встреч и приветствий, а затем раздачи автографов болельщикам, но тренеры все еще общались с игроками, анализируя то, что только что произошло на поле.
— Давай дадим им еще минут пять, хорошо?
Она кивнула, покачиваясь на носочках. Ее мама рассмеялась, и я слегка повернулась, чтобы поболтать с ней.
— Она так взволнована этим. Вчера вчером я едва смогла уложить ее спать.
— Это одна из моих любимых частей работы, — призналась я. — Выражение их лиц, когда они встречают человека, которым так долго восхищались.
Точно такое же выражение было сейчас на лице Шарлотты. Она сжимала в своей крошечной ручке полевые пропуска, висевшие у нее на шее на шнурке с черными волками, так, словно они были сделаны из золота. Когда Мэтью взглянул на меня, я показала на малышку, стоявшую рядом со мной, и он кивнул. Теперь, когда он снял шлем, его волосы были спутаны и мокрыми от пота, а солнце приятно припекало. Он взял у ассистента полотенце и постарался как можно тщательнее вытереться.
М-м-м. Лучше бы он этого не делал. Жаль, что я не могу отвести его в ближайший коридор и слизать пот с его шеи.
— Ава? — спросил он, сверкая глазами.
— Да, точно. — Я прочистила горло. — Мэтью, я хотела бы познакомить тебя с Шарлоттой Кайпер и ее матерью Дианой. Она — победительницей конкурса от твоего фонда.
Он наклонился и протянул руку. Внезапно Шарлотта застеснялась и прижалась к ногам своей мамы с ярко-красными щеками.
Мэтью улыбнулся ей, и мне захотелось умереть от того, сколько доброты было в этой улыбке.
— Я слышал о твоем стенде Gatorade, Шарлотта. — Он цокнул языком и медленно покачал головой. — Жаль, что я не додумался до чего-то подобного, когда был в твоем возрасте. Ты очень умный ребенок.
Из-за маминых джинсов показались ее большие карие глаза.
— Я сказала владельцу спортзала, что он может получать процент от заработка, если позволит мне оставаться после самых напряженных занятий.
Мэтью запрокинул голову, и окрестности огласились его раскатистым смехом. Я все еще улыбалась, когда к нам подбежал один из наших штатных сценаристов с камерой в руке.
— Извините, я опоздал, — сказал он, тяжело дыша.
— Нет проблем. Только не забудь сделать несколько кадров, где они будут запечатлены вместе — откровенных и постановочных. Спроси Шарлотту о ее конкурсе и постарайся рассказать о фонде Мэтью. Я уже получила от ее мамы фотографии стенда возле спортзала. Мы отправим все это в редакцию, и там смогут собрать что-нибудь для «Фанатской пятницы» в соцсетях.
— У тебя получилось.
Я небрежно оглянулась через плечо на Мэтью, который слушал взволнованную болтовню Шарлотты с душераздирающе серьезным выражением на точеном красивом лице. Он мельком взглянул на меня. Я жестом показала, что собираюсь уходить, и слегка подмигнула ему. Единственным признаком того, что он это заметил, была ямочка, появившаяся в левом уголке его рта.