— Они не кажутся такими уж плохими.
— Прикуси язык, Уорд. Ты знаешь их всего тридцать две секунды.
Он даже усмехнулся себе под нос, и я подумала, что могло бы случиться, если бы я врезала ему по яйцам. Возможно, это было несправедливо, но Логан стал очень удобным козлом отпущения во всей этой дерьмовой ситуации. Пока мои родители продолжали свой личный разговор, а Логан снова замолчал, я боролась с желанием запаниковать, обдумывая возможные варианты.
Первый. Я извиняюсь и звоню Мэтью. Расскажи ему, что произошло, и надеюсь, он не расстроился из-за того, что я выставляла напоказ одного из его товарищей по команде в качестве своего кавалера. Непреднамеренно, но все же.
Второй. Я во всем признаюсь своим родителям прямо сейчас, когда мы застряли на пароме минут на сорок или около того.
И последний вариант. Я глубоко вздохнула и снова почувствовала, как у меня скручивает желудок. Только на этот раз это сопровождалось тяжестью в сто фунтов на мою грудь.
Третий. Я провожу выходные как следует. Заставляю Логана вернуться домой завтра утром, притворившись больным или что-то в этом роде. Мои родители думают, что они познакомились с моим парнем, но он не пришел на церемонию вместо Мэтью. Когда я возвращаюсь домой в воскресенье, я во всем признаюсь Мэтью, чтобы он не нервничал все выходные.
Я украдкой наблюдала за своими родителями. Мама, должно быть, почувствовала на себе мой взгляд, потому что подняла глаза. Затем она подмигнула, глядя на меня широко раскрытыми глазами, и повернула голову в сторону Логана.
— Отличная работа, — одними губами произнесла она. И вот так просто ее внимание переключилось с меня на телефон моего отца и на все, что их так увлекало.
На мгновение я возненавидела ее. Возненавидела себя. Потому что один этот одобрительный кивок был для меня на вес золота. Я никогда не слышала, чтобы они гордились моей работой или моими профессиональными достижениями. Я никогда не слышала, чтобы они хвалили меня за что-либо. Самое близкое, что я когда-либо слышала, было то, что мой отец сказал Логану.
Я почувствовала, как к горлу подступают слезы смущения. Потому что я знала, что выберу третий вариант. Даже если это продлится двенадцать часов, я не могла отрицать тот факт, что хотела, чтобы моя семья посмотрела на меня и была впечатлена. Удержать их интерес, хотя бы на несколько мгновений.
Так ли это было, если бы я была Эшли? Я задумалась. Мгновенный, гарантированный интерес ко всем аспектам моей жизни?
Одобрение.
Гордость за то, кем я была и чего достигла.
Это было настолько непривычно, что мне показалось, будто меня забросили в другую страну, где говорят на разных языках, и я осталась без переводчика.
Но дело было не во мне. Не совсем.
На самом деле все было основано на человеке, сидевшем рядом со мной. Их интерес возник и расцвел от осознания того, что, по их мнению, я была успешным партнером, а не от того, что успешна сама по себе. Я даже не был уверена, что чувствовала по этому поводу, за исключением того, что хотя бы на мгновение мне захотелось окунуться в это чувство. Каким бы кратким это ни было и каким бы поверхностным ни казалось.
— Твой мозг вот-вот начнет дымиться, — пробормотал Логан.
Я резко взглянула на него.
— Как ты...
Он пристально посмотрел на меня, что было немалым достижением, учитывая, что он не поворачивался ко мне лицом.
— Сколько я работаю с тобой? Шесть лет? Люди забывают, что тихий парень в углу обычно незаметный, поэтому он может разгадать каждого.
Я не смогла сдержать улыбку.
— Это звучит так жутко.
Его брови сошлись на переносице.
— Да. Я полагаю, так оно и есть.
Щелчок.
Мы с Логаном посмотрели на мою маму, которая только что сфотографировала нас на свой телефон. Она смущенно улыбнулась. Притворно смущенно, но, по крайней мере, она пыталась выглядеть извиняющейся.
— Извините, дети, вы так мило смотритесь вместе. У вас такие темные волосы. — промурлыкала она, глядя на экран, предположительно, на нашу фотографию.
Внезапно я снова оказалась в начальной школе, сжимая в руках свой блестящий фиолетовый рюкзак в первый учебный день и наблюдая, как мама фотографирует Эшли на фоне дерева в нашем дворе. Автобус подъехал, и я улыбнулась, шагнув вперед, чтобы она могла сфотографировать и меня.
— Давай, Ава, — огрызнулась Эшли. — Из-за тебя все опоздают.
Мама рассеянно похлопала меня по плечу.
— Она права, дорогая. Поторапливайся.
Я помню, как забиралась в автобус, говоря себе, что она сделает снимок позже, когда я вернусь домой, потому что мамы всегда фотографируют первый день в школе, верно? Она этого не сделала. По крайней мере, не в том году. Не меня.
— Только в этот раз, — пообещала я себе, несмотря на то, что сама слышала мрачные мысли. Это было эгоистично. Это было нечестно. И это было мелочно.
И все же, несмотря на все это, я поймала себя на том, что протягиваю руку, чтобы увидеть, какой она видит меня. Только один раз.
— Можно мне посмотреть? — спросила я маму.
Она с улыбкой протянула мне свой телефон. На большом, кристально чистом экране мы с Логаном склонили головы друг к другу. Я улыбалась, а он смотрел на меня взглядом, который можно было охарактеризовать только как мягкий и ласковый. Его волосы были темнее моих, в свете лодки они казались почти черными.
Слезы, которые я раньше сдерживала, наконец хлынули наружу, но только одна скатилась по моим ресницам и щеке. Я вытерла ее рукой, прежде чем она заметила, но я чувствовала, что Логан смотрит на меня.
Я не хотела, чтобы это фото было на телефоне моей мамы.
Я хотела, чтобы это были мы с Мэтью. Но в ту секунду, когда они узнают, меня снова отодвинут в сторону. На самом деле, даже хуже. Они воздвигнут стену между ними и мной. Защитный барьер, ограждающий их идеальную жизнь от неприятностей.
— Хорошая фотография, — пробормотала я и дрожащей рукой вернула ей телефон.
— У тебя чудесная кожа, дорогая, — сказала мама. Она убрала телефон обратно в сумочку от Луи Виттона. — Ты просто сияешь.
Мой папа кивнул, наконец-то оторвав взгляд от экрана и уделив мне минутку своего внимания.
— Действительно, действительно. Ты красивее, чем когда-либо, детка.
Их слова были подобны тому, как если бы они поливали подслащенный медом уксус на высохшую губку, которую слишком долго держали на солнце. Моя душа жаждала услышать от них подобные слова, шелуху, которую я годами игнорировала по необходимости, но даже если в первый момент они показались мне приятными, послевкусие было горьким.
Потому что я чувствовала себя продажной женщиной.
Я чувствовала себя шлюхой.
И все же прокручивала в голове то, что они говорили, снова и снова, пока уже не смогла забыть эти маленькие мгновения.
Оставшуюся часть плаванья я сидела тихо, потому что если бы я открыла рот, то могла бы закричать. Так громко и протяжно, что от этого крика на пароме вылетели бы стекла.
Если бы я знала, что ждет нас на острове, я бы, наверное, так и сделала, просто чтобы иметь возможность предотвратить это.
ГЛАВА 23
Ава
— Хороший отель, — сказал Логан, когда мы шли по вестибюлю.
Моя мама явно была довольна.
— Это, конечно, лучший отель на острове. С открытой площадкой для проведения мероприятий открывается лучший вид на пролив, именно поэтому Эшли проводит свою церемонию именно там.
— Если только не пойдет дождь, — вмешался папа.
После его довольно очевидного заявления повисло неловкое молчание. Я взглянула на маму, которая вздохнула.
— Да, Алан, если только не пойдет дождь. — Ее голос был ровным, но я чуть не рассмеялась от того, как покровительственно это прозвучало.