Мама подошла к нам и, прищурившись, посмотрела в мою сторону. Не смей. Я услышала это так отчетливо, как будто она произнесла это вслух.
Сердце в груди бешено заколотилось. Больше никакой лжи. Я отказалась лгать. Решиться на честность меня заставило не какое-то ущемленное чувство чести или желание восстановить отношения с Эшли. Это было из-за Мэтью. Он заслужил мою честность. Он заслуживал гораздо большего, чем то, как я справилась с этой ситуацией.
— Эшли, — начала я.
Мама бросилась вперед и схватила меня за руку с такой силой, что у меня появятся синяки.
— Эшли, нам нужно сделать семейные снимки, пока светло. — Уголком рта она прошипела мне: — Не сейчас, Ава.
Эшли с любопытством посмотрела на нас, потом закатила глаза.
— Как скажешь. А Логан будет с нами на фотографиях? Я имею в виду, он, похоже, серьезно к тебе относился. Я не против пригласить его, но при условии, что мы сделаем пару снимков без него, ну, на всякий случай.
Я рассмеялась, а потом расхохоталась еще сильнее, отчего у мамы сделался такой вид, будто она в шаге от истерики. Эшли странно посмотрела на меня.
Потерев виски пальцами, я глубоко вздохнула.
— Нет, Эшли, Логана не будет на семейных фотографиях. И прямо сейчас я тоже не могу.
— Что? — воскликнули все в унисон.
Я выдохнула, чувствуя, как огромная тяжесть свалилась с моих плеч.
— Мне нужно идти.
— Прямо сейчас? — Эшли усмехнулась. — Это грубо.
— Возможно, ты права. — Я чмокнула ее в щеку и натянуто улыбнулась маме. — Мама может объяснить, где Логан. Правда, мам?
Ее рот приоткрылся, и из него вырвались какие-то странные звуки. Я послала ей воздушный поцелуй, похлопала отца по плечу и направилась в свой номер.
Мне нужно было успеть на паром.
ГЛАВА 25
Мэтью
Были и плюсы в том, что твое сердце разрывал человек, от которого ты меньше всего этого ожидал. Я был первым, кто приходил в тренажерный зал. Последним, кто уходил. В течение последних двух дней ребята словно чувствовали, будто что-то внутри меня просто умирает от желания освободиться, потому что они старались держаться от меня подальше.
Возможно, это было из-за того, что я постоянно был в наушниках, пока тренировался, за исключением тех случаев, когда мы играли, но, возможно, из-за выражения моего лица, которое было откровенно убийственным.
Пьяные сообщения от Авы не помогли.
Они сделали только хуже, что, я уверен, противоречило ее намерениям. Ее слова, написанные черным по белому, напоминают о том, сколько у нее было возможностей сказать мне правду и сколько раз она их игнорировала. Вспомнив, как все происходило в ее гостиничном номере, я с трудом удержался, чтобы не швырнуть свой телефон об стену.
То же самое произошло, когда она попыталась дозвониться до меня в воскресенье. Дважды. Оба раза я отправлял ее на голосовую почту, потому что я просто... Был не готов.
В понедельник, следующий за нашей ссорой, в первый официальный рабочий день, когда я мог столкнуться с ней, я постарался выйти из своей квартиры на рассвете, чтобы к тому времени, когда она появится, избавиться от разочарования. В коридоре, ведущем в тренажерный зал, было тихо, как в церкви.
Как раз в тот момент, когда я настраивал музыку на своем телефоне, готовясь надеть наушники с шеи на уши, я услышал нервный стук каблуков по полу. Следующая песня, на которой остановился мой палец, была злой и громкой, и идеально подходила для поднятия тяжестей, для того, чтобы взвалить на себя тяжелую штангу и разогнать сердцебиение. Не слишком подходила для разговоров.
Я поднял глаза и увидел, что Ава стоит, прислонившись к стене напротив тренажерного зала, с чашкой кофе в руках. Поскольку я шел тихо, не желая нарушать тишину, она меня еще не заметила. Ее нога, закинутая на другую, ритмично постукивала по блестящему полу.
Тот факт, что она выглядела нормально, выглядела красивой, ухоженной и собранной, выводил меня из себя. Откуда у нее темные круги под глазами? Такие же, как у меня, которые темнели каждую ночь, когда я ворочался с боку на бок и пялился в потолок, хотя три дня подряд доводил свое тело до изнеможения.
Я тяжело выдохнул, и она вскинула голову.
— Мэтью, — нервно произнесла она, облизывая губы.
— Не здесь, Ава, — сказал я ей. Я стиснул зубы и направился в тренажерный зал. От одного того, что я был так близко к ней, в то время как все еще был в бешенстве, мое сердце бешено колотилось в груди.
— Пожалуйста, ты уделишь мне всего пять минут? — Она двигалась так, что у меня не было другого выбора, кроме как остановиться. Я мог либо обойти ее, либо убрать с дороги, но она знала, что я не сделаю ни того, ни другого.
Я закрыл глаза, пытаясь сдержать свой гнев. Сдерживая свою боль.
Ее сообщения говорили, что это нормально, если я злюсь на нее, как будто мне нужно было ее разрешение, чтобы разозлиться из-за того, что моя девушка солгала мне о другом мужчине. Как будто мне нужно было ее разрешение, чтобы по-настоящему разозлиться из-за того, что моя девушка вела себя так, будто ее застукали родители, в то время как я был единственным, кто всегда поддерживал ее.
Открыв глаза, я бросил на нее предупреждающий взгляд.
— Не сейчас. Мне нужно приступать к работе.
— Мэтью, сейчас шесть утра, и мы здесь одни. — Ее глаза были большими и умоляющими, и теперь, когда подошел ближе, я смог разглядеть, что скрывается за искусным макияжем на ее лице. Под глазами у нее были мешки, которые я не привык видеть. Потому что она плакала, я уверен.
Потому что ее поймали? Потому что она искренне сожалела?
Если бы я был готов рассказать обо всем том дерьме, что чувствовал в тихом коридоре, я бы дал ей десять минут. Я мог бы вернуться в ее кабинет и закрыть дверь. Копаясь в этом, я понял, что моя уравновешенная версия возненавидела бы ее слезы. За то, что ей было больно.
Но я все равно был чертовски зол из-за того, что она сделала. И я еще не был готов забыть об этом или стать тем парнем, который всегда принимал все по-своему и обсуждал только то, что она хотела, и когда она хотела. Я уже делал это, и посмотрите, к чему это нас привело.
— Мне все равно, даже если мы здесь одни, — сказал я ей. Она вздрогнула от холода в моем тоне. — Я не буду повторять это снова, Ава. Не сейчас. Я еще не готов обсуждать, ясно?
Ава не двинулась с места, твердо упершись ногами в пол, и упрямо вздернула подбородок. Я просто отошел в сторону и обошел ее.
Она схватила меня за руку, и я резко обернулся.
— Черт возьми, Ава! — закричал я. Ощущение ее кожи на моей подожгло фитиль ожидания, как бензин, мгновенно воспламенив его. — Я тоже имею право голоса в этом вопросе. Ты не можешь навязывать мне свою временную шкалу. Не сейчас.
Она опустила руку и отступила на шаг, ее лицо побелело. Все мое тело сотрясалось от этого всплеска эмоций, и если я сейчас же не уберусь от нее к черту, то окончательно потеряю самообладание и скажу что-нибудь, о чем пожалею раньше, чем буду готов это сказать.
Сердитыми руками натянул на голову наушники, и я ворвался в пустой тренажерный зал. Я включил свет, сделал музыку погромче и принялся за работу. Пришли товарищи по команде, активность возросла, а я сосредоточился на том, что делал.
Поднять, опустить, вдохнуть.
Поднять, опустить, вдохнуть.
Останавливаюсь и вытираю пот с лица. Разминаю руки. Разминаю шею. Переключаю песню.
Поднять, опустить, вдохнуть.