— Как и все интеллигентные люди, которым нравится быть счастливыми.
Я ухмыльнулся.
Внезапно Вашингтон показался мне гораздо более приятным местом, чем утром.
— Хорошо, — сказала Ава, переключаясь обратно в деловой режим. — Давай начнем с тв-канала ESPN.
ГЛАВА 5
Ава
При ярком дневном свете — за пределами моего офиса, и в мощном «пузыре Мэтью Хокинса», который, словно, заглушал реальность, — я стонала каждый раз, когда вспоминала, как положила свою визитку на стол.
— Вот мой номер, — сказала я, как робот.
Стон.
Десять минут в его присутствии снова превратили меня в неуклюжего подростка. Десять минут Мэтью Хокинса — требовалось полное имя, потому что его тело и аура были такими большими и ошеломляющими, что я не могла называть его только по одному имени — и я была в одном шаге от того, чтобы захихикать и взъерошить волосы.
Я переключилась на рабочий режим раньше, чем это могло произойти, потому что на тот момент это был единственный возможный способ спастись. Парень был профессионалом в общении со СМИ, поэтому его первые два интервью прошли безупречно. Естественно, это немного ослабило мое беспокойство по поводу того, не выставила ли я себя полной дурой.
Пока не получила его сообщение.
Неизвестный: Твое предложение все еще в силе? Мне нужно чем-то заняться.
Моя улыбка была быстрой и широкой, как удар молнии, но я моментально скрыла ее. Профессиональный режим.
Я: Могу я спросить, кто это? Потому что этот текст может быть истолкован по-разному, о чем я не хочу и думать.
Неизвестный: Вполне справедливо, Худышка. Твое предложение показать мне Сиэтл все еще в силе?
Неизвестный: Сжалься надо мной, пожалуйста. Я полностью распаковал вещи, и если посижу дома еще немного, начну переставлять кухонные шкафы. Расставлять в алфавитном порядке специи или что-нибудь в этом роде.
Очень осторожно, словно он мог взорваться, если я неправильно к нему прикоснусь, я отложила телефон и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Мэтью Хокинс не приглашал меня на свидание, твердо напомнила я себе. Он был новеньким в городе. Мы знали друг друга и раньше. Было меньше одного процента причин, по которым мое сердце так сильно билось в груди.
Но эти менее одного процента были громкими. Он познакомился с другими игроками, несмотря на то, что было межсезонье. Конечно, он знал кого-то из них достаточно хорошо, чтобы спросить, могут ли они это сделать. Но он обратился ко мне.
В зеркале, висевшем над кухонным столом, я мельком увидела свое отражение. Щеки пылали, а нижняя губа прикушена. Глаза блестели и — я застонала — были полны предвкушения.
Нет, нет, нет, так не пойдет.
Оглядев комнату, я попыталась найти решение для своего тупого мозга. И вот, на углу моего стола, поверх стопки счетов, лежал мой ответ. Я взяла фотоаппарат Кэнон XA11, и у меня возникла идея. И это была такая хорошая идея.
На этот раз моя улыбка была медленной, она раскрывалась, как низкий раскат грома.
Я использовала свою новую игрушку всего пару раз — на командных мероприятиях и на некоторых общественных, где хотела использовать эти кадры для социальных сетей. На сегодняшний день это было бы чересчур, но это позволило бы мне встретиться с ним без риска хихикать или ерошить волосы. Я могла бы надеть штанишки профессиональной Авы, пиарщицы, а не той, которая нервничает при виде Мэтью.
Я методично набирала свой ответ, уже чувствуя, что окончательно утверждаюсь в своей идее. Каждый раз, когда я могла контролировать ход событий, чувствовала себя в восемьсот раз лучше. Я чувствовала себя так, словно сидела за рулем.
Я: Не трогай полку со специями. У меня есть идея, но ты должен надеть футболку с волками.
Пока точки прыгали по экрану, я сохранила номер и внесла в список контактов.
Мэтью Хокинс: Да, мэм. Хотите, я заеду за тобой?
— Да, конечно, приятель, — пробормотал я. — А потом ты откроешь дверцу моей машины, и у нас возникнут серьезные проблемы.
Я: Где ты живешь? Может быть, я заеду за ТОБОЙ.
Мэтью ответил не сразу, и я яростно прикусила нижнюю губу. Скорее всего, Мэтью жил в одном из богатых пригородов Сиэтла, поближе к основным объектам «Волков», в каком-нибудь большом доме, который мог вместить его огромное тело. Лично я жила в самом центре города. Мне нравились виды и городская суета. Нравился поток людей, которые ехали на работу, возвращались домой с яркими букетами цветов с рынка или свежей рыбой, выловленной часом ранее.
Моя квартира не была огромной, но и не крошечной. Я зарабатывала достаточно, чтобы не нуждаться в соседе по комнате, если не считать яркой голубовато-фиолетовой рыбки Бетта по имени Фрэнки, которая поселилась на моем кухонном столе. У Мэтью, вероятно, был огромный слюнявый пес.
Я активно воздерживалась от слежки за его социальными сетями, за исключением Instagram (деятельность социальных сетей Instagram и Facebook, принадлежащих компании Meta Platforms Inc., признана экстремистской и запрещена на территории России), который, похоже, был его любимой сетью в течение последнего года или около того. Кстати, о сдержанности. Я должна получить офигенскую награду за то, что не заглянула в его ленту, чтобы посмотреть, нет ли там фотографий его бывшей, и все это под предлогом поиска домашнего животного или чего-то в этом роде.
Когда Мэтью был с Эшли, он всегда говорил о том, чтобы завести немецкую овчарку.
Когда он был с Эшли...
Этот ход мыслей ни к чему хорошему не привел бы, поскольку я собиралась провести с ним несколько часов.
— Контролируй что говоришь, — напомнила я себе. Это был один из главных принципов моей работы. Если ты контролируешь повествование, то можешь повлиять на результат. Эта конкретная нить оставалась неразрывной до дальнейших распоряжений, потому что, когда я слишком долго размышляла об их отношениях, ни один результат мне не нравился.
Мой телефон зазвонил, и я постаралась изобразить спокойного человека, медленно убирая камеру в черный футляр. И посмотрите-ка, я медленно вернулась к своему телефону и даже сделала глубокий вдох, прежде чем взглянуть на экран.
Мэтью Хокинс: Я живу в новом здании на Хоторн-стрит.
Ладно, это не большой дом в пригороде. Он был примерно в шести кварталах от того места, где я жила, хотя за эти шесть кварталов здания становились намного больше, более блестящими и симпатичными. Это была одна из тех вещей, которые мне нравились в жизни в городе. Вы могли перейти улицу и оказаться в совершенно другой культуре; какая-то воображаемая граница, возникшая много лет назад, сохранялась с течением времени.
Я выросла в привилегированном закрытом районе в Северной Калифорнии, и мне казалось, что я была очищена от всего и превратилась в нечто чистое и скучное по сравнению с этим. Осознание того, что Мэтью живет в центре города, вызвало у меня легкое волнение, как будто он был частью того же клуба, который наслаждался шумом, толпами людей и оживленными улицами
.
Я: Встретимся на углу Хоторн и Восьмой через пятнадцать минут.
— Ок. — Я решительно кивнула. — Встреча на полпути между нашими зданиями — это очень профессионально.
Мой телефон снова зазвонил.
Мэтью Хокинс: Это свидание.