Затем, чувствуя больше чем просто легкое напряжение, Ван отправился к дому Сафо в западной части Курти. Он колебался, не позвонить ли сперва, но предпочел риск не застать ее. И, конечно, сестры не было дома.
Ван отыскал небольшой ресторанчик и подкрепился, а затем позвонил. Как только Сафо ответила, он оборвал связь и вернулся обратно, но даже не успел подойти к дверям, когда она отворила их. И вышла навстречу, высокая и блистательная, с полыхающими рыже-золотыми волосами.
— Это ты звонил, да? — улыбка ее была печальной.
— Я приходил раньше. Тебя не было.
— Мог бы позвонить, чтобы узнать, когда я буду.
— После твоего письма у меня не было уверенности, насколько мне обрадуются. И думал, что тебе будет труднее сказать нет, если я заявлюсь лично.
Сестра медленно покачала головой.
— Я никогда не говорила, что в гневе на тебя. Всегда тебе рада, — и отступила из дверей. — Входи. Девочки в школе, а Эйлсья на работе. Я же заступаю лишь со следующего семестра. У нас пока еще неразбериха. Я стала быстрее уставать.
— Здесь гравитация больше.
— Есть и другая тяжесть.
Ван подождал, пока она не закроет дверь, и лишь тогда сказал:
— Прости, что я не смог прилететь раньше. У нас были проблемы.
— У тебя всегда проблемы, брат.
Он принял эти слегка горькие слова.
— Первое, Глава ИИС погиб в ходе несчастного случая с кораблем. Второе, мой корабль получил основательные повреждения. И третье, меня призвали давать показания перед Ассамблеей Коалиции. Я стартовал, как только корабль был готов. Мы встали в док на Орбитальной вчера днем.
Сафо упала в новое кресло в гостиной, показавшееся ему, впрочем, похожим на то, которое он помнил по ее дому в Бенноне.
Ван выбрал стул с прямой спинкой.
— Ты слышала что-нибудь от Артуро?
— Ни слова.
— Я зашел в посольство… Точнее, я встретился с третьим секретарем вне посольства. Она собирается посмотреть, что можно узнать.
— Ты не скажешь мне, почему не ходил в посольство?
— Хочешь знать всю историю? — отпарировал он.
— Так было бы легче.
— Что ж, история эта долгая, — начал Ван. — И, по сути дела, начало ее было положено на «Фергусе»… — он рассказал почти все о своих отношениях с РКС, включая загадку Байле и действие Закона об Экономической Безопасности, а также свою вылазку в штаб. Избежал только ревенантской темы… — поэтому, вероятно, они хотят меня допросить… так как не знают, что мне известно и кто еще может быть в курсе. А не то просто подослали бы молодчиков меня пристрелить. И еще могут подослать.
Сафо долгое время изучала его.
— Ты всегда был похож на папу Кикеро. И тебя беспокоят те же вещи. Но он был мыслителем. А ты деятель.
— Это не всегда хорошо, — заметил Ван.
— Это еще и не всегда легко для людей вокруг тебя. Или для тех, кто тебя любит, — она помедлила. — Ты все еще при деле? Я поняла, что твой шеф…
— При деле. Он назвал меня своим преемником. Я Глава, управляющий директор ИИС. Это еще одна причина, по которой трудно было к вам выбраться.
— Ты… ты Глава одного из крупнейших фондов в Рукаве, а служил у них всего лишь около трех лет?
— Как подумаешь об этом, так с трудом верится, — согласился Ван.
— А я-то ломала голову, откуда ты взял столько деньжищ, чтобы нам послать, — Сафо покачала головой. — Ты их не одалживал?
— Нет, у меня было порядочное жалованье как у старшего директора, и никогда не представлялось возможности сорить деньгами. Вот я и послал все, что смог.
— О, в этом ты всегда был великодушен. Помню, как явившись с…
— У меня были средства, а вы в них нуждались.
— Ты ни слова не сказал Кикеро и Альмавиве, не так ли?
— Нет. Не было причин.
Сафо снова покачала головой.
— Ты не изменился. По-прежнему говоришь людям лишь то, что им, по твоему мнению, надлежит знать.
Ван оглядел гостиную, обратив внимание на толстые белые стены и высокие потолки.
— Хороший дом.
Она натянуто улыбнулась.
— Лучше, чем все, что мы могли бы купить в Бенноне. Я боялась тратиться, ведь деньги не наши. Эйлсья все твердила мне… что… не трогать их означало бы дурно ими распорядиться… что мои отцы не хотели, чтобы мы или их внуки жили в нищете из-за того, что с ними случилось. И ты этого тоже вряд ли хотел бы.
— Нет. Я надеялся… — А на что он, собственно, надеялся? — Я надеялся, что они тоже улетят.