— Посол Дейн, это командир Ван Альберт, новый военный атташе Республики Тары. Он бывший командир крейсера «Фергус», а в свое время командовал корветом «Эохайд». Поскольку ему пришлось столкнуться с некоторыми затруднениями, пытаясь войти в контакт с субмаршалом Тэйлором, я счел уместным познакомить его с вами.
— Весьма любезно с вашей стороны, командор Петров, — ответил Дейн. — Рад знакомству, командир.
— Я тоже, сэр. — Ван впитал улыбающийся облик бородатого дипломата, ненамеренно предложив взамен свою улыбку. Петров скользнул прочь в толпу. Его сменил приблизившийся к ним Ханниган.
— А вы изрядно загорели, командир, — хохотнул посол.
— Это предопределено генетически. Все мы, черные таряне, отличаемся смуглотой.
— А ваши крепкие кулачищи? Они тоже связаны с генами? — спросил посол с грубоватым простодушием, с каким замечают, что нынче славный денек.
Ван улыбнулся, пожалуй, с прохладцей.
— Все офицеры РКС могут постоять за себя. Впрочем, это касается офицеров всех армий, как я убежден. — Вану пришлось усвоить это давным-давно, как и его предкам много веков назад, когда дезеретисты, — одна из религий, предшествовавших ревенантской, оказалась помечена каиновой печатью. — Уверен, ваши офицеры не исключение. — Он ненадолго умолк. — Я встретил одного из них, спускаясь на планету на челноке. Молодого офицера, производящего впечатление. Остро осознающего свое наследие и долг.
Ханнигана, стоящего слева, ощутимо передернуло.
— Должно быть, он и впрямь таков. На вас, тарян, нелегко произвести впечатление, — и посол Дейн улыбнулся.
Ван вновь ответил на улыбку, добавив спокойнее:
— Нелегко. Некоторые считают это нашим юмором. Мы называем вещи своими именами, а все веселятся, не веря, что кто-то способен на такую прямоту. — Тут Ван негромко рассмеялся, одновременно заметив женщину с льняными волосами, прильнувшую к плечу посла. Ее зеленые глаза и белая, как мука, кожа свидетельствовали о ревенантском происхождении. Она даже не взглянула на Вана.
— Рад был знакомству, командир, — Дейн улыбнулся в последний раз. — Я вижу, меня зовут.
Как только он, кивнув, повернул и удалился, к Вану подошел Ханниган.
— Вы были… пожалуй, чересчур прямы с послом Дейном, — пробормотал он.
— Всего лишь искренен, Иан. Полагаю, именно это слишком прямо для высшего дипломата.
— Видимо, да.
Ван ощущал напряжение за добродушным тоном Ханнигана.
— Вот почему военный атташе всегда только один. Двух было бы слишком много.
Ханниган покачал головой, затем резко повернулся.
— Послу что-то нужно. — И с этими словами он исчез.
Ван оглядел лица вокруг. Ни одного знакомого, за исключением персонала посольства Республики.
— Приветствую, командир.
Он обернулся и оказался лицом к лицу с полковником Марти, держащим почти полный бокал вина.
— Приветствую Я не видел, как вы вошли, — ответил Ван на эспине.
— Опоздал. Но вы и сами только недавно появились.
— Я был в другой комнате, — объяснил Ван. — Как у вас жизнь?
— Менее бурная, чем у вас, судя по тому, что мне довелось узнать. — И Марти с сочувствием улыбнулся.
— Местная полиция подкапывается под меня за то, что я оборонялся.
— Всегда… это для них обычное дело. Потерпевший виновен, и помоги ему Господь, если этот простофиля вздумает гнуть свое.
— Как в случае с беднягой Бирнедотом и арджентянами? — почти игриво спросил Ван.
— Это… грубое подобие. — Марти поджал губы, затем придвинулся ближе и понизил голос: — Вам следует быть одним из первых, кто узнает, что меня отзывают обратно на Сильвий для назначения в генштаб.
— Это выглядит как повышение. Поздравляю.
— Я отбываю послезавтра. Вчера мне нужно было отправить жену. Здесь не так уж много торговых судов, знаете ли. — Улыбка Марти стала ироничной, когда он протягивал руку. — Я хотел, чтобы вы знали.
Ван машинально пожал эту руку и почувствовал, как в ладонь ткнулась карточка. Ему удалось удержать ее и протолкнуть в рукав. Он надеялся, что вышло не слишком неуклюже.
— Желаю всего наилучшего.
— И вам того же. — Марти наклонил голову, затем направился прочь.
— Командир?
Обернувшись, Ван заметил еще одного военного, женщину-командира, черноволосую и черноглазую, а форма на ней была сине-зеленая. Кельтирская. Кожа ее отливала молочной белизной. Лишь тонкие морщинки, разбегавшиеся из уголков глаз, и знаки различия, выдавали ее возраст.
— Да? — произнес он.
— Айрллис Салукар, командир ККС и атташе по обороне нашего посольства здесь.